Исполнитель. Книга 2

– И что? – повторил Мальцев, тоже пристально рассматривая лицо собеседника.

– 3 песо 45 сентаво в день! Не 50 сентаво! А именно 45! Жан – крыса вонючая! Я год работал, думал поднимет зарплату. Нет! – большой кадык Хосе двигался вверх и вниз. Вверх и вниз.

– Ты что хочешь сказать? Что в месяц получаешь всего 86 песо 25 сентаво? – поразился Мальцев.

– Ух ты! Как ты быстро считаешь! Сразу видно, что ты очень умный чавон! – восхищённо произнёс «Дырявый».

– А как можно жить целый месяц на эти деньги? – Александр, сложив пальцы правой руки в щепоть, потряс её над столом. Это был типичный жест удивления у жителей столицы.

– А вот так! Так у меня вторая зарплата после «Инженера», который имеет дневную ставку в 4 песо 25 сентаво. И…

– Прости, а кто это инженер? – бесцеремонно перебил Мальцев «Дырявого».

– Николяс Родригес. У него прозвище «Инженер», потому что он умеет ремонтировать абсолютно всё: ходовую, двигатель, электрооборудование…

– А остальные, что этого не умеют? – поинтересовался Александр.

– Конечно! А зачем? Вот, например, Амеретти ремонтирует только насосы, карбюраторы…Всё, что связано с топливной системой, а больше ничего. Остальные также специалисты в чём-нибудь. Только вот «Инженер» всё знает.

– А сколько зарабатывает Амеретти? – вырвалось у Мальцева.

– Точно не знаю, но не больше 3 песо в день. Дело в том, что почти все клиенты для нас оставляют чаевые Григорио. Но эта «крыса» забирает все эти деньги себе. Недавно дом себе приличный купил, в кварталах десяти от автомастерской. Он не только «крыса», но и большой специалист «выстирать носки в рту»! Перед Жаном стелется!

«Выстирать носки во рту» – это тоже люнфардо! Многие мои собеседники часто употребляют это выражение. По-русски это будет примерно как «лизать задницу». – Вспомнил сразу же Александр и тут же спросил:

– А Григорио какой оклад имеет?

– Этого я не знаю! Никто не знает… А мне бы было очень интересно выяснить, сколько ему Жан платит… Григорио, конечно, специалист что надо! Но сволочь и «крыса»! – Хосе допил своё пиво и с сожалением посмотрел на дно кружки.

– Дружище, – подозвал Мальцев официанта, – ещё пиво и две порции пиццы с анчоусами.

– Паблито, ты хороший чавон! – восторженно произнёс «Дырявый».

– Скажи мне Хосе, а какие я перспективы имею в этой мастерской? – задал мучавший его вопрос Александр.

– Как какие? Тебе, что не сказали? Будешь убирать за 1 песо в день. – Спокойно объяснил «Дырявый», – Григорио уборщика искал.

– Но я не просился быть уборщиком! Я знаю автомобили, имею опыт их ремонта. Имею опыт вождения… Даже грузовиков! – возмутился Александр.

– Не знаю, не знаю… Раз тебе дали метлу, значит тебя взяли убирать или какие-то подручные работы делать. – Пожал плечами «Дырявый».

В кафе не было свободных столиков. Стоял лёгкий шум от голосов и под потолком висело облачко сизого дыма. Все спокойно разговаривали, пили пиво и закусывали. Никто, как в альмасенах, не орал, не играл в карты… Здесь, после работы, отдыхали пролетарии, у которых в «кармане водились» какие-то деньги.

Было уже около десяти часов, когда Мальцев сел на трамвай, доехал до площади Конститусьон. Вышел и пошёл пешком. Было холодно и сыро. Куски тумана медленно плавали над фонарными столбами, тускло освещавшими узкие грязные улочки.

У многих дверей стояли небольшие очереди мужчин, прятавшие свои лица. Это – клиенты «простибулов» – публичных дешёвых домов, которых в районе станции Конститусьон было великое множество. С наступлением темноты у их дверей зажигали красные фонари.

Александр, задумавшись, быстро шагал к проспекту Монтес де Ока, анализируя всю информацию, полученную от «Дырявого»…

– Молодой человек, а папироски у вас не найдётся? – послышался хриплый, типично мужской голос.

Впереди стояла высоченная, метра два ростом, широкоплечая бабище. В тусклом фонарном свете выделялись её толстенные, неряшливо намазанные ярко красной помадой, губы.

– Не курю! – Мальцев хотел обойти её, но бабище преградила ему путь.

«Так это мужик! – дошло до Александра, – трансформист!» – он вздрогнул от ужаса.

«Сейчас он меня здесь придушит, как цыплёнка. Что же делать?» – отчаянно думал он.

– Пойдём со мной, малыш! Я доставлю тебе неимоверное удовольствие! – на плечи Мальцева легла тяжёлая рука.

– Да, по-по-по… – начал заикаться Александр и присел.

Затем он рывком скинул с себя ручищу трансформиста и бросился бежать.

«Только бы не споткнуться и не упасть! Только бы не упасть! – шептали его губы. – Вот и дом! Дом!»

Мальцев открыл дверь парадного, потом запер её на ключ и сел на холодный мраморный пол. Ноги были «ватными», руки дрожали…

«Всё, но только ни это! Какой кошмар!»

Следующим утром Александр попытался объяснить Григорио, что он имеет практический опыт ремонта легковых и грузовых автомобилей, а также серьёзную теоретическую подготовку. Но бригадир как будто бы его не слышал.

– Сегодня все пятна масла сотри и высуши! – приказал он и отвернулся.

«Вот сволочь! Скотина! Сволочь! «Котяра» хренов! Болюдо!» – ругал его про себя Мальцев, употребляя даже слова из люнфардо.