Исполнитель желаний

— Дома, заходи уже. А то мало ли, на улице может быть много лишних ушей, — отец всмотрелся в щель забора и прислушался. — Ты бы сигнализацию на машину поставил, а то на улице оставляешь. Хоть запер?

— Запер, не беспокойся.

Отец немного параноик, но это в принципе даже нормально. Благодаря этой своей черте он ни разу не стал жертвой финансовых пирамид и множества аферистов, которых вокруг полно. Он раньше работал в секретном исследовательском институте под патронажем КГБ, правда, всего лишь водителем. Там лишь у уборщиц и водителей не было званий, но специфика работы, она такая, въедается в подкорку. После того, как в девяностых развалили СССР, институт закрыли, а всех, кто там работал, включая сотрудников спецслужб, уволили.

По просьбе отца я установил им на дом видеокамеры. Теперь он постоянно осматривает улицу. А когда ездит в магазин, периодически смотрит изображение с камер по смартфону. Самое сложное было научить престарелых родителей пользоваться современной техникой — компьютерами и смартфонами.

— Дим, ты чего приехал? Случилось что-то? — сразу с порога спросила мама.

Она чуть ниже отца. Полная добродушная женщина пятидесяти пяти лет. Сероглазая, круглолицая, с короткими каштановыми волосами с химической завивкой.

— Случилось, но хорошее. Я должен вам кое-что рассказать.

В следующее мгновение свет увидело удостоверение сотрудника ФСБ, которое я положил на обеденный стол. Отец взял его и начал вчитываться.

— Капитан? Ну, ты даёшь! — радостно воскликнул он. — Давно устроился?

— Что там? — спросила мама.

— Да, вот, сын корочку продемонстрировал, — протянул ей удостоверение батя. — Он у нас оказывается капитан ФСБ!

— Пап, в такие места с улицы не берут. Я не мог вам рассказать, где работаю, поскольку это тайна.

— И что сейчас изменилось? — спросил отец. — А про то, что туда с улицы не попасть, уж мне можешь не рассказывать. Когда я в КГБ устраивался водителем, меня проверяли по полной. Даже странно, что при такой солидной спецслужбе они СССР просрали. У нас в институте разрабатывались такие жидкости, что пробирку в реку выльешь, и вниз по течению не останется ни людей, ни рыб, ничего живого…

— К-хм... Меня перевели в особый отдел, который испытывает новые устройства, сделанные при помощи запредельного уровня технологии... — Я достал браслеты с очками и начал объяснять примерно то же, что и Лене…

— То есть, эта штука сделает нас почти бессмертными? — удивление отца не знало границ. Он никак не мог поверить в услышанное. Если бы ему рассказал об этом кто-то другой, он бы послал его к чёрту. Да и с родным отпрыском он до последнего сомневался и даже подумывал, что тот поехал кукухой.

— Да, пап. Причём вещь уже испытанная и обычным людям больше не достанется. Я с трудом отбил полсотни штук для своих. Двадцать штук отдал Лене. Она, пап, твоей родне раздаст и возьмёт подписку. Вас троих, то есть тебя, маму и Лену, я оформил как агентов. Вам даже зарплата будет начисляться. Вам с мамой по полмиллиона в месяц. Лене сто тысяч. Примерно через полгода вы помолодеете, и я сделаю вам новые документы. К тому моменту на счетах должно накопиться прилично денег. Вам останется продать дом и переехать подальше от мест, где нас знают. Я в ближайшее время неплохо заработаю, и планирую организовать жильё для своих, так что вам будет куда переехать.

— Это странно, — батя всё ещё не мог поверить словам сына. — Честно говоря, я не ожидал подобного поворота. Хорошо, что мы с мамой не из болтливых. И вот, допустим, дядя Женя и его жена с детьми. Они тоже умеют держать язык за зубами. А взять для примера большой выводок двоюродной сестры твоей мамы. Они люди ненадёжные.

— Знаешь, пап, — тяжко вздохнул я. — Они хоть и наши родственники, но я их не люблю. Тем более они нам никогда не помогали. Например, когда их попросили меня отмазать от армии, её муж послал нас прямым текстом. Конечно, то, что я в армии отслужил — не беда. Это был полезный опыт. Но осадок остался. И дети у них такие же говнистые. Не хочу я им давать бессмертия.

— Я с тобой полностью согласен, — заулыбался отец.

— Но как же так? — возмутилась мама. — Мы же с Любой дружим с детства. То, что у неё муж говно-человек и дети такие же, как в принципе и их жёны, это же не значит, что она не заслуживает бессмертия!

— Мама, тётя Люба, единственный адекватный человек из их семейки. Мне её, конечно, жаль, но дать ей долгую жизнь и не дать таковую её многочисленным детям, их жёнам и внукам — означает настроить против себя саму тётку. Ты представляешь, как мы подставимся? Обиженная женщина моментально забудет всю детскую дружбу. Когда речь зайдёт о её потомстве, вся секретность посыплется, как карточный домик. В звезду такую родню! Зачем нам лишние проблемы?

— В принципе, ты прав, — с печальным вздохом согласилась мама, — я лучше родного брата подтяну. Благо, что он, что племянник, оба женаты на сиротах. Так что там вообще нет проблем.