Исполнитель желаний [СИ]

ИСТОРИЯ ПРО СИДЯЩЕГО НА СКАЛЕ

Никто не знал, как зовут того человека, который сидел на скале. Все его так и называли — Сидящий На Скале, ведь кроме этого он ничего не делал. Он приходил на скалу рано утром, перед рассветом, а уходил уже после захода солнца. Он садился на самый край обрыва и свешивал ноги вниз. Никто не знал сколько лет Сидящему На Скале. На вид ему нельзя было дать больше двадцати, но когда он смотрел в глаза, казалось, что он прожил уже не один век — так тяжел и глубок был его взгляд. Жители горной деревни боялись Сидящего На Скале. Они не заговаривали с ним и старались побыстрее разойтись, если он попадался им навстречу. Но некоторые из них все же любили его, и он великодушно позволял им это. Они оставляли фрукты и хлеб там, где тропа, идущая из деревни делилась на две: широкая и утоптанная вела к морю, а узенькая и каменистая — в горы. В благодарность Сидящий На Скале иногда играл им на черной флейте. В полной тишине, когда, казалось, слышно было даже рассвет. Они стояли под скалой, задрав головы, и медленно поднимающееся солнце золотило им щеки.

Только один пришлый старик отважился заговорить с ним. Он поднялся на скалу и, встав за спиною того, кто сидел на ней, долго глядел вперед, на тонкую линию горизонта, которой на самом деле не существовало. А потом спросил:

— Зачем ты сидишь здесь?

— А что ещё можно делать? — ответил вопросом на вопрос Сидящий На Скале.

— Жить.

— Всё бессмысленно, — ответил Сидящий На Скале, — в жизни есть только плотские радости да стремление к ним — природная агрессия, заставляющая подавлять более слабых для того, чтобы заполучить себе еще больше плотских радостей. На этой почве вырастает большая война, именуемая цивилизацией…

— Если всё так плохо, то почему ты не спрыгнешь с этой скалы? — спросил старик.

— Мне нравится думать, что я могу сделать это в любой момент.

— Вы не боитесь смерти?

— Нет, — ответил Сидящий На Скале.

— Почему?

— Она ничего не сможет изменить. Ведь кто-нибудь другой потом будет приходить на скалу и сидеть вот так, на самом краю. И смотреть, как умирает время, наблюдая за колыханием маленького деревца, уцепившегося за скалу, или расходящимися по воде кругами от брошенного камня. И чувствовать ветер на своем лице. Вся боль в мире происходит о сознания собственной исключительности. Вы ведь не расстраиваетесь, когда умирает кто-то на другом конце света. Вас это не волнует. Для вас нет смерти, пока она не коснулась лично вас. А у меня нет меня. Я сам для себя не существую. Я сижу на скале. Я наблюдатель. Видите, как чайка балансирует вон на том камне. Кто угодно мог бы увидеть это. И меня не волнует смерть.

Скала нависала над небольшой бухтой, отделенной от моря высокими каменными гребнями. Старик посмотрел вниз. Вода была совершенно спокойная. Сидящий на скале бросил вниз небольшой камушек. Водная гладь исказилась на миг, как треснувшее зеркало. Потом снова успокоилась, выровнялась, остекленела.

— Колебания, которые ты возмутил своей жизнью в мире утихнут, как эти круги на воде. Рано или поздно. — сказал Сидящий На Скале. — Все созданное подвержено забвению.

— Прощайте, — сказал старик, и, осторожно ступая направился вниз по узкой каменистой тропинке.

Когда он дошел до развилки, до слуха его донеслись чарующие звуки. Сидящий На Скале играл на чёрной флейте, и все замерло: небо, море, скалы — чутко прислушиваясь к нему…