Исполнитель желаний [СИ]

После этого жители общины начали по очереди подходить к Кире с Биллом и складывать перед ними на стол всевозможные трогательные самодельные сувениры: нитяные фенечки, бусы из сушёных ягод, деревянные фигурки, глиняные свистульки и прочую симпатичную, но совершенно не нужную мелочь.

— Как же мы раньше то жили без всего этого? — с неуловимой насмешкой шепнул Кирочке Билл.

— Ну вот не можешь ты, Крайст, пакость не сказать, — обиделась за солнечный народ она, — по-моему всё это довольно мило.

Последним к гостям должен был подойти сам Верховный Шаман Белозар, а перед ним — два его сына, старший — Светозар со своей невестой Златоярой, и младший — златокудрый Лучезар.

— Я не знаю, как благодарить вас, — пафосно приложив руку к расшитой рубахе слева, там, где сердце, произнёс старший сын шамана-Отца, — много слов было сказано, но ни одни слова не смогут в полной мере выразить мои чувства. Как говорят у нас в общине: я бы с радостью подарил вам солнце, друзья мои, но оно и так светит всем.

Златояра, стоявшая рядом с женихом, чинно поклонилась, этим жестом как бы подтверждая его слова. В руках у Светозара появилась небольшая деревянная шкатулка с искусно вырезанным на крышке изображением солнца, благостно и сыто улыбающегося, с расходящимися со все стороны волнистыми лучами. Златояра осторожно приподняла крышку и всыпала внутрь горсть неочищенных лесных орехов.

— Примите, пожалуйста! Эти дары само Солнце доносит до вас нашими скромными руками, — сказала девушка и снова поклонилась.

— Теперь ты, Лучезар, — Светозар кивнул младшему брату, — скажи нашим гостям добрые слова и подари им что-нибудь.

Лучезар вышел вперёд. В руках у него ничего не было.

— Несносный мальчишка! — Вознегодовала Златояра. — Ты не приготовил спасителям твоего брата прощального подношения? О, Милосердное Солнце! Как же это неучтиво!

Шаман-отец сердито сдвинул густые брови.

Юноша молчал. Вид у него был дерзкий и решительный. Он медленно обвел глазами стоящих широким кольцом людей и произнёс, указывая на Билла:

— Мне всё равно никто не поверит, если я скажу, что ждёт этого человека.

Потом он перевёл взгляд на Киру, внутри у которой с каждой секундой рос, становясь всё оглушительнее, всё нестерпимее, звонкий трепет тревожного предчувствия. Все части её тела стали будто бы намного легче; в животе поселилась наэлектризованная пустота.

Лучезар сделал шаг назад, резким движением выдернул из круглого праздничного каравая, который должен был поднести гостям его почтенный отец, длинный хлебный нож с деревянной ручкой — обнажённая сталь ударила по глазам молниеносным бликом — прежде чем кто-либо из присутствующих успел осознать происходящее, Лучезар со звонким стуком положил нож на пол прямо к ногам Кирочки.

Крайнее изумление отразилось на лицах всех членов общины. По живому кольцу, сомкнувшемуся вокруг гостей, волной прокатился неопределённый испуганно-жалобный вздох.

— Лучезар! — сорвавшись со своего места в кольце и выскочив вперёд, в панике выкрикнула Златояра, — Он не ведает, что творит! Ему всего пятнадцать лет! — срывающимся голоском запричитала она, обращаясь к Кирочке, — Он ведь как брат мне теперь стал, я как о родном о нём пекусь… Прошу вас, отдайте этот нож мне…

Некоторое время Кирочка стояла в нерешительности; она не имела ни малейшего представления о том, что ей надлежит делать. В первый момент она, конечно, не собиралась поднимать брошенный нож, но по мере того, как Златояра подбиралась всё ближе и ближе к нему, тянулась к рукоятке своими бледными тонкими руками, в душе Кирочки уверенно назревал протест; причитания блондинки были ей неприятны, да и большинство странных обычаев общины не вызывало у неё тёплого отклика.

— Насколько я поняла, — произнесла она, наклоняясь за ножом, — это подарок, и теперь только я решаю, как мне им распорядится.

Солнечные шаманы потрясенно молчали. Лучезар стоял, глядя в пространство; гордое юное личико его было бледно.

— Понимаешь ли ты, сын, что это для тебя означает? — раздался в гнетущей тишине громовой голос Верховного Шамана.

— Да, отец, — тихо ответил юноша. Он опустил голову; широкая золотая прядь соскользнула как лента, заслонив половину его лица.

— Но это же немыслимо… Это… это… ужасно! — Беспомощно всплеснув руками, Златояра горестно всхлипнула.

— Одумайся, брат, — строго сказал Светозар.

— Оставьте его. Пусть он сам сделает свой выбор.

Как на выстрел все обернулись в сторону произнесшего последние слова. Это нарушил своё молчание сребровласый старик, тот самый, что отпирал и запирал ворота замка, топил печи, мёл лестницы, мыл полы, стёкла, стены и делал много другой тяжёлой неприятной работы. Во время длительных трапез он безмолвно следил за порядком на столе. Приносил и уносил глиняные чаши, разливал морсы и настойки. Много лет он прожил не произнеся ни единого слова, ему запрещено было разговаривать с «чистыми» детьми Священного Солнца, и от долгого молчания голос старого слуги был скрипучим и страшным.