Испорченная кровь

Через неделю мы вместе отправились в Сиэтл. Это была её идея. Мы поехали на моей машине, потому что она сказала, что у неё таковой не имеется. Казалось, что Бренна нервничала, сидя на переднем сиденье и сложив руки на коленях. Когда я спросил её, хотела ли она, чтобы я включил радио, девушка ответила отрицательно. Мы ели русские пирожные из бумажных пакетов и наблюдали, как паромы пересекали пролив, дрожа, и стоя так близко друг к другу, как только было можно. Наши пальцы были настолько жирными, что когда мы доели, нам пришлось прополоскать их в фонтане. Она смеялась, когда я плеснул воду ей в лицо. Я мог бы написать ещё десять тысяч слов, только слушая её смех. Мы купили на рынке пять фунтов креветок и поехали обратно ко мне домой. Я не знал, почему, чёрт возьми, я попросил пять фунтов, но тогда это казалось хорошей идеей.

— У тебя тоже она есть, — сказал я, когда мы вместе чистили креветки над раковиной на моей кухне. Я провёл пальцем вдоль креветки, указывая на тёмную линию, которую необходимо вычистить. Она нахмурилась, глядя на креветку в своих руках.

— Это называется «Испорченная Кровь».

— Испорченная Кровь, — повторила Бренна. — Не похоже на комплимент.

— Возможно, но не для некоторых.

Она обезглавила креветку взмахом ножа и бросила её в миску.

— Именно твоя тьма притягивает меня. Твоя Испорченная Кровь. Но иногда она может погубить своего хозяина.

Бренна отложила нож и вымыла руки, вытерев их о свои джинсы.

— Мне нужно идти.

— Хорошо, — ответил я. И не двигался, пока не услышал, как хлопнула дверь с сеткой. Я не огорчился, что мои слова вынудили её сбежать. Бренна не любила раскрывать душу. Но она обязательно вернется.

КНИГА НИКА

Она не вернулась. Я пытался убедить себя, что мне всё равно. Ведь вокруг полно женщин. Полно. Женщины всюду, куда ни глянь. У каждой есть кожа и кости, и уверен, что у некоторых из них, даже есть серебряные пряди в волосах. А если такой пряди нет, то уверен, что смог бы убедить их покрасить волосы. Но когда убеждаешь себя, что тебе всё равно, это лишний раз доказывает обратное. Каждый раз, когда я оказывался на кухне, то ловил себя на том, что выглядывал в окно, чтобы проверить, не стояла ли она под дождём, осуждающе разглядывая сорняки, проросшие на дорожке. Я так долго смотрел на эти сорняки, что, в конце концов, не побоявшись дождя, вышел и выдернул их один за другим. На это у меня ушла вся вторая половина дня, и, в результате, я подхватил насморк. Зато расчистил тропинку для женщины.

Мне хотелось пойти и поискать её, но я ничего о ней не знал. Всё то, немногое, что она рассказала о себе, легко уместилось бы на моей ладони и осталось бы ещё много места. Её зовут Бренна. Она пришла из ниоткуда. Ей нравилось быть сверху. Она ела хлеб; отрывая от него маленькие кусочки и укладывая их на середину языка. Я задавал ей вопросы, но Бренна умело переводила тему на меня. Мне слишком сильно хотелось дать ей ответы, и в процессе я забывал добиваться ответов от неё. Девушка управляла мной, словно я какой-то самовлюблённый тромбон. Ту-у-у, ту-у-у, ублажая моё самолюбие. Должно быть, она считала меня дураком всё это время.

Ту-у-у, ту-у-у.

Я вернулся в парк, в надежде снова столкнуться с ней. Но что-то подсказывало мне, что тот день в парке был счастливой случайностью. Это был не её день, чтобы быть там, и он был не моим. Мы встретились, потому что так было нужно, а я взял и напортачил, сказав ей, что у неё Испорченная Кровь. Я думал, что она знала. О, Боже. Если бы у меня был ещё один шанс с ней, я бы слова не сказал. Молчал бы и слушал. Мне хотелось познакомиться с ней поближе.

Я часто садился за ноутбук и написал больше, чем за несколько прошедших лет. Слова просто появлялись на листе одно за другим, и я ощущал себя писателем-Богом. Мне нужно больше времени с этой женщиной. Наверное, если бы я провёл с ней год, то написал бы столько книг, что хватило бы на целую библиотеку. А если представить себе целую жизнь. Она предназначена для меня. Я очистил весь двор от сорняков, прибрался в шкафах, купил новый стол со стульями для кухни. Дописал свою книгу. Отправил её по электронной почте редактору. И продолжал задерживаться у кухонного окна, тщательно перемывая и без того чистую посуду.