Испорченная (ЛП)

Я ухаживала за лилиями и пыльными розовыми розами сама. Не типичная плата для контейнерного сада, но я не стремилась к эстетике. Растения были моими и моей сестры, и Роза могла смотреть за ними даже тогда, когда меня не было дома. Это то, что напомнит нам обоим, что даже если я была далеко, мы всегда будем вместе.

Я не могла предложить доказательств больше. По крайней мере, у меня была уверенность, что я закончила с Лукасом Джонсоном, и это меня успокаивало. Но у Роуз, моей сестры, ничего не было.

Я расплатилась с водителем и вышла из машины, потом, стояла на тротуаре, пока он не уехал. В доме было темно, и я не была уверена, что намеревалась сделать. Моя гордыня и решительность отступили, оставив меня наедине с чувством вины.

— Ну хватит, Лил,— прошептала я.

Затем я сделала глубокий вдох, открыла ворота и двинулась к двери. Почти в одиннадцать, вокруг было тихо. Поздно, но не достаточно, чтобы я ушла, особенно потому, что увидела отсвет и тени от телевизора, играющие за матовым стеклом входной двери.

Я подняла руку, глубоко вздохнула, и постучала четыре раза в дверь. Нет смысла звонить в звонок — он был сломан много лет назад.

Сначала я ничего не услышала. Потом кто-то пересек телевизор, временно интерьер дома и крыльцо погрузились в темноту. Я вздрогнула, мою кожу покалывало, когда развернулась спиной к улице, и я была уверена, что за мной наблюдают. Ничего не выскочило из темноты и жуткие золотистые глаза не смотрели из-за кустов. Если кто-то ждал там, чтобы затащить меня вниз, в ад, по крайней мере, он был достаточно вежлив, чтобы позволить мне закончить свое дело.

По-прежнему невозмутимая, я повернулась спиной к двери, затем выдохнула, когда она распахнулась, и обветренное лицо моего отчима посмотрело на меня.

— Кто? — Спросил Джо, купая меня в аромате бурбона.

Я сглотнула и сжала кулаки, решив, что не дотянусь до него.

— Я… я… Роуз дома?

Его глаза сузились, потом он отошел, позвал мою сестру из коридора, сделав шаг назад к углу, ни разу не обернувшись, чтобы взглянуть на меня снова.

Я переминалась в дверях, не зная, что делать. Мое сердце съежилось и затихло. Я хотела уйти, боясь, что сделала ошибку, приехав сюда, потом остановилась, когда моя сестра появилась в поле зрения. В четырнадцать лет ее кожа выглядела настолько болезненной, что можно было дать ей пятьдесят. Темные круги окружали ее глаза, и двигалась она с жуткой настороженностью. Синяки оставленные Джонсоном на ее хрупкой коже исчезли, но моя сестра была еще порченым товаром, и это знание сидело, как свинец в моем желудке. Она не исцелилась и не стала счастливее. Джо еще не дотягивал до стереотипа отца года.

Моя жертва не сотворила чуда в ее жизни.

Я сказала себе, что прошло только сорок восемь часов, с тех пор как я ушла, чтобы убить Джонсона, и что ничего бы не изменилось за столь короткое время. Я сказала себе, что Роуз нужно время смириться с моей смертью, и что Джо нужно время приблизиться к стереотипу. Через месяц или два все наладится.

Я сказала себе, что чушь это все.

— Кто вы?

— Я… Алиса,— сказала я, засовывая руки в карманы джинсов, чтобы не броситься обнимать ее. Я подождала, пока не уверилась, что смогу сдержать слезы, а потом добавила: — Я была подругой вашей сестры.

Она склонила голову. Это знак того, что ей нужно подумать.

— Я почти не встречала друзей Лили.

Я съежилась, услышав этот упрек, желая вернуться и изменить все, что я сделала неправильно — в том числе тот факт, что большинству из моих так называемых друзей, было плевать на меня. Им нужны были только деньги.

— Она говорила о вас все время,— сказала я правдиво.— И я хотела прийти, чтобы убедиться, что ты в порядке. Она хотела бы знать, что у тебя все хорошо. Как ты?

Ее большие глаза мигнули, и мое сердце отчаянно замерло в груди, в ожидании хороших новостей. Хотелось быть уверенной, что моя смерть сделала этот мир лучше для нее, что мне каким-то образом удалось сдержать свое обещание.

Вместо этого она только пожала плечами, ее глаза были мертвы. Я хотела положить сказке конец, но как бы я ни желала, этого не происходило. Джонсон оставил шрамы, и его отсутствие не стерло их с души моей сестры. Во всяком случае, моя смерть навалилась и сделала их глубже.

Из своей норы Джо крикнул Роуз, чтобы закрыла дверь. Она закрыла, не потрудившись даже попрощаться.

— Подожди! — Вскрикнула я. Она остановилась, и я продолжила.— Я… я была на похоронах.

Она посмотрела на меня, потом кивнула. Затем дверь захлопнулась, оставив меня стоять как идиотку на моем собственном крыльце.

— Ладно,— сказала я, но на этот раз только для себя. Я прижала пальцы к стеклу и быстро прошептала: — Я люблю тебя.— Потом я расправила плечи, подняла подбородок и пошла по двору мимо урны заваленной пивом на улицу.