Испорченная тобой

А когда его губы находят мою грудь, уделяя внимание каждой, облизывая поочередно соски, покусывая их, тогда моё натянутое как струна тело вместе с закрученным в спираль разумом  совершают мощнейший выплеск. Ощущения настолько сильное, что я кричу и непроизвольно плачу, продолжая содрогаться от напористых толчков парня. Он тоже на грани, я чувствую это по сбившемуся дыханию, по животным звукам, вырывающимся из груди, по тому, как влага бежит по его лбу и шее. Последнее движение бедрами, последний низкий стон, и я ощущаю, как по животу растекается тепло. Коэн наспех обтирает меня простыней, отбрасывает ткань в сторону и устраивается рядом. Прижимаюсь всем телом, укладываю голову на плечо, с наслаждением вдыхаю его аромат. Мы молчим, но, глядя на искрящиеся глаза парня, на то, как он улыбается, понимаю, что слова здесь больше не нужны. Красивое лицо Коэна приближается, а губы дарят поцелуй, трепетный и нежный.

– Ты прекрасна, Кэсси, - слышу его тихий голос.

Веки опускаются, усталость обволакивает всё тело. Хочу сказать, что это он  прекрасен. То, что произошло сейчас, было лучшим в моей жизни. Мои губы принадлежали ему, каждый уголок разума и души принадлежал ему. Но очень быстро проваливаюсь в сон, понимая, как счастлива от того, что вот так просто  лежу в объятьях парня. Прежде чем уснуть, я улыбаюсь, впервые в жизни  в полной мере ощущая, что такое любовь.

Глава 17

Моё утро началось не самым прекрасным образом. Это утро, которое должна была запомнить навсегда, в один короткий миг  превратилось в катастрофу.

Кoгда открыла глаза, Коэн уже не спал. Я лежала в его объятьях, впитывая всей кожей то наслаждение, что испытывала. Его глаза, цвета океана в солнечный день, излучали счастье.

– Привет, - сказал он мне  слегка хрипловатым голосом. – Как спалось?

– Отлично, – потянулась к желанным губам. Я, наверное, никогда не устану его целовать. Потому  что его губы – идеальны. И он сам – идеален.

Вот и наше утро должно было быть идеальным. И не только потому что оно наступило сразу после этой чудесной и идеальной  ночи. Ночи, когда я впервые спала в объятьях парня. Нет, это утро пятницы, а это значит, что сегодня Гари уедет. Вот поэтому  всё должно быть идеально.   Не важно, как скоро мы встретимся и сдержит ли он своё обещание и последует за мной куда угодно. Важнее всего этот день.

– Предлагаю позавтракать, - улыбается и на каждом слове припадает губами к моей руке. – А потом будем валяться весь день в кровати. Как тебе идейка?

– Я за, - хмыкаю ему в шею, отчего тело парня реагирует почти неуловимой дрожью.

– Хочешь, я что-нибудь приготовлю и принесу прямо сюда?

– Завтрак в постель?! – не сдерживаю лёгкий смешок.

– Да. А что? Я могу, - Коэн выбирается из постели, отчего сразу становиться зябко и неуютно. - Я быстро! – на ходу одевает шорты. Потом, как будто что-то забыл, бросается к кровати и дарит короткий, но глубокий поцелуй. - Я люблю тебя, – говорит, а сам, не отрываясь, смотрит мне в глаза.

– Я тоже тебя люблю!

Парень долго отсутствует. За это время успеваю дважды посетить туалет, замотавшись в простыню побродить по комнате, разглядывая вещи Гари, и изрядно заскучать. В голове возникает образ подгорающего бекона или испорченного омлета, и от души смеюсь. А умеет ли он готовить? Возможно, чтобы мне угодить, на кухне сейчас происходит эксперимент. От таких весёлых мыслей  даже слегка жалею парня. А когда проходит ещё полчаса, не выдерживаю и иду к нему на выручку.

Вот только спасать его не нужно. Это я должна уносить ноги. Вылезти из окна, превратиться в невидимку, да что угодно, лишь бы сбежать. Мне не пришлось спускаться на кухню. Громкие голоса  я услышала еще на лестнице третьего этажа. Отчётливо слышался голос Коэна. Он разговаривал с Памелой, её надменный тон  я узнала бы из тысячи. И говорили они обо мне, потому что собственное имя из её уст буквально резало слух.

Любопытство пересилило здравый смысл, и я, потуже обмотав себя простынёй, сделала несколько неуверенных шажков вниз. А потом и вовсе спустилась на второй этаж. Слегка перевалилась через перила и смогла разглядеть  часть большого холла и кухни.

– Объясни мне ещё раз, мам, – требовал Коэн  у Памелы. - Зачем вы приехали?

– Питер позвонил, сказал, что тебя видели с этой Брайт, - буквально выплюнула моё имя женщина.

– Да какое это имеет значение, – парень содрогался,  на лице смогла прочесть гнев. – Какое ваше дело, с кем я и где?

– Не говори так со мной, - оборвала его Памела, - Чарльз, скажи ему.

Чарльз? Их отец?

На кухне были только Гари и его мать. Чарльз, вероятно, был недосягаем и не виден c того места, откуда я подглядывала.

– Это ты скажи мне, дорогая, – полился его бархатистый голос. Но в нём не было нежности. Наоборот, это была угроза, ласковая, но угроза. – Какого черта вообще происходит? Зачем ты притащила меня домой  в самый разгар отпуска? Почему ехали, словно на пожар, а тут всего лишь наш сын и всего лишь с девушкой.

– Не прикидывайся, - взвизгнула его жена. - Ты слышал, с кем наш мальчик. Это не просто девчонка, это Кэсси Брайт.