Испорченная

Возможно, мое тело истекло кровью, но моя сущность живет и здравствует в теле этой незнакомки, все больше к ней привыкая с каждой секундой.

Я не понимала, как это возможно. Но избежать этой правды, глядя на себя в зеркало, я тоже не могла. Это была я. Независимо от того, насколько незнакомой она была, в ее теле с вычурной пижамой, красиво подстриженными волосами и нетронутым животиком, теперь находилась я.

Великий Боже, как?

И если уж на то пошло, Почему?

Я отвернулась от зеркала, дрожа всем телом. Когда я увидела белое платье на полу, озноб превратился в конвульсии. На лифе растеклось красное пятно, а к моему горлу снова подкатила желчь. О, Боже. О, Боже. О, Боже.

Я повернулась к зеркалу и через голову сняла топ. Как и мой живот, моя грудь – или, скорее всего, эта грудь – была с незапятнанной кожей, помеченная только маленькой татуировкой с левой стороны. Я наклонилась ближе и поняла, что татуировка была в виде маленького кинжала. Это явно не то, что я ожидала от девчонки, которая носит пижаму «Привет, Киска» и держит у себя целый набор гелей для душа.

Фактически, ничего в этом теле не напоминало о той грязной игре. Конечно, тело не выглядело так, словно его резали ножом и кололи кинжалом. Но как такое возможно? Она вся должна быть покрыта теплой кровью. Я была ею покрыта. Жертва, привязанная к холодной каменной плите. Банкет для монстра.

Должен быть порез. Удар. Хоть что-то.

Но не было ничего. Только мои воспоминания, да и те, частично исчезнувшие и размытые.

Я рухнула на колени и нагнулась вперед, облокотившись лбом о холодный кафель ванной. Сжимая жертвенное платье в руках, боролась за воспоминания. Собиралась с мыслями и пыталась хоть как-то разъяснить эту совершенно ненормальную ситуацию.

Мои воспоминания. Моя жизнь. Мой собственный ночной кошмар.

Лукас Джонсон. Роза. Появляющийся ужас в ее глазах. Мой гнев. Мое обещание защищать ее.

Вот я спускаю курок, намереваясь стереть ядовитую насмешливость с его татуированного лица. Ледяная вспышка стали, после чего он погружает нож, как можно глубже в мою плоть. Ужас от осознания того, что я умираю, а он, несмотря на все мои усилия, будет жить.

Что-то новое забрезжило на краю памяти – ощущение падения, бахрома крыльев, бьющихся в затхлом воздухе, и сверкающее свечение. Это меня согревает и ослепляет. Из свечения слышится мягкий голос. Голос, у обладателя которого красивое лицо и почти прозрачные крылья. Ангел. И он предлагает мне жизнь. Предлагает спасение от ядовитых огней ада.

Предлагает мне будущее и шанс искупить множество грехов. Ложь. Грабеж. Наркотики. Воровство.

И, да, попытка хладнокровного убийства.

Я не до конца поняла, заключенную собой сделку, но в тот момент я сделала единственный выбор, какой могла.

Я выбрала жизнь. Но когда я встала и еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале, я вынуждена была признать, что это не то, чего я ожидала.

ГЛАВА 3

Мое тело когда-то носило имя Алисы Элейны Пардью. Мне кажется, очень уместно, потому что я точно попала в Страну Чудес.

Эту интересную информацию я узнала по старинке — порылась в аптечке и нашла пузырьки с моими инициалами. Алиса была счастливой обладательницей противозачаточных таблеток и рецепта на лечебный крем для ног.

Я поморщилась. Учитывая Алисину упругую попку и грибок на ногах, могу сделать вывод, что она регулярно занималась спортом, и при этом пренебрегала ношением шлепок в общественном душе. Я хмуро посмотрела на мои зараженные грибком ноги (благо они не чесались) и решила, что достаточно насиделась в ванной комнате и пора выходить.

Дверь легко открылась, и я оказалась в полумраке спальни. Слабый свет исходил от единственной настольной лампы. Вещей в комнате было мало, но она выглядело жилой. Две книги в мягкой обложке (романы Джейн Остин) валялись у кровати. Бусы пастельных тонов висели на крючке, прикрепленном к верху зеркала на комоде. Розовая куртка почти выпала из шкафа.

У лампы стоял снимок в дешевой, простой рамке. На нем две девочки-подростка тискали развалившегося на диване большого черного кота. Я узнала одну из них — именно это лицо я увидела в зеркале — мое лицо: серьезные карие глаза с длинными ресницами, высокие скулы, густые черные волосы, собранные в высокий хвост и плотно сжатые губы, как будто непривыкшие к улыбке, но запечатленные именно в этом состоянии. Другая девочка была постарше, но они были очень похожи – наверное, сестры.

Кем была эта серьезная девушка? Думая о Розе, я вгляделась в глаза Алисы в поисках ответов. Их не было. Я вытащила фотографию из рамки. На обороте аккуратным почерком (наверное, родителей) было написано: «Алиса и Рэйчал тискают Асвальта» (кличка кота?). Без даты и без уточнения — родные или двоюродные сестры. На глаза набежали слезы. Где-то у Алисы была семья, которая даже не подозревала о том, что с ней случилось.

Как и мой отчим. Как и Роза.