Испорченные дети

- Идем! - скомандовала тетя Эмма, собрав вокруг себя всю свою команду и подталкивая ее к двери.- Теперь пускай отдохнет.

Я отлично знала, что бабуся никогда не засыпает так рано. Несколько раз в течение ночи она посылает в буфетную Франсизу с приказанием принести то сэндвичей, то печенья, то мороженого, то оранжада.

Мы перешли в курительную. Едва только дверь бабушкиной спальни захлопнулась за нами, как тетя Эмма жестом остановила супругов Мортье. Многозначительно поглядев сначала на жену, потом на мужа, она выдержала паузу и сообщила:

- А вы знаете, это редчайшее событие!

Это сообщение было столь важным, что потребовало новой паузы.

- Что за редчайшее событие, крестная? - осведомился Ксавье, о котором забыли.

- То, что она заговорила, дорогой. Ты что, с луны свалился, что ли? Она заговорила!

- О! О! - заохали Мортье.

- Спроси Агнессу, - продолжала тетя Эмма, которая все еще не простила мне моего вторжения, - спроси Агнессу, говорила ли с ней бабуся, когда она вернулась из Америки?

- Нет, - сказала я. - Могу это подтвердить... Она меня поцеловала, но молча.

- Ага! - подхватила тетя.

- Ну что же, Анна-Мари, - сказала госпожа Мортье, - будем надеяться...

Тетя Эмма самодовольно выпрямила стан, будто укротительница львов, награжденная рукоплесканиями публики. Труднейший номер, который надо полагать, потребовал не одной репетиции и множества неведомых миру хлопот, произвел желанный эффект.

Тем временем я обратилась к чете Мортье со словами приветствия: за всеми этими событиями мы не успели даже поздороваться. Мы направились к лестнице.

- Анна-Мари, - произнесла я неестественно громким голосом, - у вас очаровательное платье!

- Правда? - отозвалась она, не усомнившись в искренности моей похвалы. - Оно от Эрмины Легран! Особая модель.

Не будь здесь Ксавье, она сразу назвала бы мне цену, между молодыми девушками... Мы спускались по лестнице. Рядом со мной она казалась низенькой, короткой и уже тумбообразной. Платье - какое-то пошлейшее сооружение из тюля - не делало ее тоньше. Анна-Мари продолжала:

- Я всегда твержу: только у дорогих портных можно одеться к лицу. А у кого вы шьете, Агнесса? Мне ваше платье, представьте, тоже нравится,

- Но оно совсем в ином духе, чем ваше. Мне - увы! - не восемнадцать, как вам.

Она самодовольно улыбнулась.

- Но Эрмина Легран вас тоже прекрасно оденет. Особенно если я сама вас к ней приведу, - добавила она.

- Вот как?

- Положитесь на меня.

- Но... я буду просто в восторге. Давайте пойдем выпьем бокал шампанского?.. - Я увела ее в буфет, Ксавье за нами не последовал. Признаюсь, что после длительного отсутствия я никак не могу освоиться в Париже. Мне нужно сделать множество покупок, и провожатый будет мне очень полезен.

Я протянула ей бокал. Коротышка Мортье пригубила шампанское с неизменным своим апломбом. И проговорила:

- Но для меня оказать услугу - истинная радость! Давайте условимся о встрече... Вот увидите, с моей помощью вы опять превратитесь в парижанку... А скажите, Агнесса, правда то, что рассказывают об Америке? Правда, что там женские клубы чуть ли не всемогущи? А?.. И скажите еще вот что: правда, там очень дорогая жизнь? Сколько, например, платят в Нью-Йорке приличной горничной?

Вслед за тем вечер потерял для меня весь свой интерес. Он стал лишь непрерывной чередой танцев: я переходила из одних рук в другие, но без малейшего удовольствия; просто я выполняла свою роль молодой хозяйки. Одна из моих невесток, та, что не была беременна, делала то же самое. Другая сидела в кругу дам и вела разговоры о своем интересном положении. Вдалеке я видела Ксавье, который танцевал с девушками, но с ними не разговаривал.

Убранство, музыка, гости и особенно кавалеры - ничто не напоминало мне танцевальных вечеров в Беркли или в Сан-Франциско. Там - полуспортивные мальчишеские забавы, менее всего светские, где все происходит, хотя бы внешне, по взаимному согласию, что характерно в Америке как для дела, так и для развлечений. Попав почти без всякого перехода на этот бал, типичный для Третьей республики, я невольно испытывала такое чувство, словно меня отбросили лет, на тридцать назад.