Испорченный

– Что?! – выпалила она, взгляд был полон отчаяния. – Ты шутишь?

Полагаю, Алекс начала заводиться и, вероятно, надеялась, что я позволю им продолжить, а сам буду наслаждаться шоу.

Но я оттолкнул ее. Мне было плевать, как сильно она огорчится. Уилл, Кай и десятки других парней… и девушек находились внизу. Пусть выбирает.

Алекс подхватила свое платье, вышла из спальни, недовольно фыркая, и захлопнула за собой дверь. Когда я повернулся обратно к Рике, та стояла у кровати с легкой ухмылкой на лице.

– Твой ход.

Я тихо хохотнул, возвышаясь над ней, и спросил более твердым тоном:

– Тебе понравилось? И как далеко ты была готова зайти?

Она облизала губы.

– Может, еще дальше, – призналась Рика. – А может, я знала, что мне не придется этого делать. Может, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Подняв руку, я провел пальцем по ее щеке.

– А ты знаешь?

Рика удерживала мой взгляд, ее грудь поднималась и опускалась все чаще, и я видел, что она хотела прильнуть к моей руке. Она хотела услышать от меня красивые слова, чтобы я сдался ей. Рика хотела получить мое сердце. Поэтому она давила на меня.

Но я хотел поиграть.

– Дело в том… – заявил я и, сощурившись, посмотрел на нее. – У нас появилась проблема. Тебя не приглашали в мою постель, ты пришла сюда без моего разрешения.

Я взял ее за руку и потащил за собой к двери, чувствуя, как она спотыкается.

– Майкл! – выкрикнула Рика, когда увидела, что я открыл дверь. – Что ты делаешь?

Я потянул ее к противоположной стороне пустого коридора, двумя дверями дальше, и втолкнул в другую спальню, после чего вошел сам и закрыл дверь.

– А вот с этой постелью ты знакома лучше, – напомнил я, указав на кровать своего брата. – Залезай.

Рика повернулась ко мне лицом и сжала кулаки. Она тяжело дышала, совершенно потеряв самообладание, и покачала головой. В ее глазах блестели слезы.

Зачем я это делаю? Я мог бы сказать, как сильно ее желал, как сильно нуждался в ней, как спустя почти неделю по-прежнему ощущал ее вкус на языке. Рика могла бы сейчас лежать подо мной, в моей кровати, я мог бы погружаться в нее, слушать ее частые вздохи. Забыться с ней под простынями и чувствовать ее до конца ночи.

– Майкл, – взмолилась она дрожащим голосом. – Почему ты так поступаешь? После всего, через что мне пришлось пройти из-за тебя сегодня? Почему ты пытаешься сделать мне еще больнее?

– Ты сдаешься?

Ее лицо исказилось гримасой, она опустила голову, ее тело задрожало от рыданий.

– Ты больной, Майкл. Ты просто больной.

Я стиснул зубы, приблизившись к ней.

– В прошлом году, когда я узнал, что ты встречаешься с Тревором, мне стало противно. Я ненавидел тебя, но вас, как пару, возненавидел еще больше. Я хотел прийти сюда и увидеть тебя в его постели, увидеть, как бы ты выглядела…

– Почему? – перебила меня Рика.

Глядя ей в глаза, я осознавал, что сам с трудом понимал ответ на этот вопрос. Даже в детстве я всегда ощущал злость. Я злился на отца, потому что он пытался вылепить из меня того, кем я не был. Злился на него из-за того, что он выхватил Рику из моих рук. Злился из-за того, что их с Тревором всегда сводили вместе. Злился из-за того, что мне пришлось уехать в колледж и оставить Рику с моей семьей.

А потом я разозлился на нее за то, что она меня предала. То есть, мне казалось, что предала.

Но по какой-то причине эта злость не сломила меня. Она сделала меня независимым, непокорным. Я знал, чего хочу. Я противостоял отцу, принимал собственные решения. Я был неуязвим. И с успехом научился получать удовольствие своеобразными способами.

Раньше, каждый раз, когда Рика входила в комнату и смотрела на меня, отчаянно желая получить ответный взгляд, я чувствовал себя сильным, отказывая ей в этом. Я чувствовал себя сильным, когда уходил, не обратив на нее внимания, словно ее вообще не существовало.

Мне нравилось господствовать в ее прелестной головке, что моему брату было не под силу.

А подвергая себя пытке, например, представляя Рику здесь, с ним, я держал себя на взводе, подпитывал свою ярость. Мне это нравилось, потому что мне нравилось быть самим собой. Это делало меня сильным. Изменился бы я, если бы поддался ей?

– Мне нравится мучить себя, – сказал я Рике. – Мне это нужно. А сейчас раздевайся и ложись в его кровать.

– Майкл, – выдохнула она, пытаясь остановить меня.

Однако я был непоколебим.

Грудь Рики резко поднялась и опустилась, но затем выражение ее лица стало спокойным, она расправила плечи и посмотрела на меня.

Ее рот искривился, но с неизменной храбростью во взгляде Рика сорвала с себя одежду и стянула трусики, переступила через них и подошла к кровати.

Мое сердце забилось быстрее; я сложил руки на груди, стараясь держаться сурово.

Ее длинные белокурые волосы ниспадали на спину. Она подняла одеяло, легла на кровать и накрыла себя темно-зеленой простыней до талии, оставив грудь обнаженной.

Рика положила одну руку под голову, а вторую на живот и посмотрела на меня, дразня своими огромными голубыми глазами. Она казалась такой мягкой, теплой, идеальной.