Испорченный король

– Я позвонила в школу, – говорит она. – Мне сказали, что ты ушла домой.

– Я… – Черт. Я не думала так далеко наперед, когда уходила. – Мне было нехорошо.

Дядя Джексон нависает надо мной, его лоб нахмурен.

– У тебя снова учащенное сердцебиение, тыковка?

– Нет. – Я заставляю себя улыбнуться и чертовски надеюсь, что они в это поверят. – У меня просто разболелась голова, и я хотела вернуться домой и отдохнуть. Простите, что я не позвонила.

– Мы так беспокоились о тебе, милая. – Тетя приглаживает мои волосы. – Я пришла домой пораньше, чтобы проверить тебя, но ты спала.

– Я же говорил тебе, что с ней все будет в порядке, – вмешался дядя. – Где ты забыла свой телефон?

– В… школе.

Потрясающе, Эльза. Я выдаю одну долбаную ложь за другой.

Больно лгать им, но я скорее умру, чем подвергну компанию тети и дяди опасности.

Их имена и имя гребаного Эйдена Кинга не должны существовать в одном предложении.

Тетя продолжает внимательно рассматривать меня с ног до головы, как будто она ожидает, что я упаду в обморок в любую секунду.

– Головная боль из ниоткуда – это подозрительно. Может, нам стоит навестить доктора Альберта?

– Это просто головная боль, Блэр, – говорит дядя от моего имени.

– Головные боли – это симптомы самых чудовищных болезней, Джексон, – возражает она.

– Одна из них – простая усталость.

– Я в порядке, правда, – вмешиваюсь я, не желая, чтобы они спорили. – Я просто собираюсь немного позаниматься и лечь пораньше.

– Сначала ужин, тыковка. И мы должны сыграть партию в шахматы. – Дядя подхватывает меня под мышку и тащит из комнаты. Он спрашивает о моем первом дне и рассказывает мне анекдот об их работнике. Он чуть не упал в обморок, когда ему позвонили и сообщили, что у его жены начались роды.

Дядя Джексон умеет поднимать настроение, и я улыбаюсь вместе с ним.

Тетя следует за ним, но ей не смешно. Она продолжает пристально наблюдать за мной, как будто пытается проткнуть меня взглядом насквозь.

Как только мы приходим на кухню, я улыбаюсь.

– Тетя, у тебя есть время немного позаниматься йогой? Это помогает при головных болях.

– Черт возьми, да. – Она хихикает, но затем ее улыбка гаснет. – Прости, милая, у меня так мало времени для нас, девочек.

Я качаю головой и говорю насмешливым тоном:

– Нет, это к лучшему. Слишком много девичьего времени отвлекло бы меня от Кембриджа.

Тетя возится за барной стойкой, а я сажусь на свободный табурет. Дядя подходит ко мне сзади и массирует мои плечи.

– Я собираюсь хорошо подготовить тебя к Кембриджу, тыковка.

Тетя закатывает глаза.

– Это не игра Премьер-лиги, Джексон.

– Игнорируй ее. – Дядя наклоняется и шепчет: – У меня есть билеты на игру «Арсенала» на следующей неделе. Угадай, кто приглашает тебя на свидание?

Моя грудь трепещет от возбуждения. Я ненавижу футбольную команду нашей школы, или, более конкретно, я ненавижу придурков, которые играют в ней, но я люблю саму игру. Дядя обратил меня на темную сторону и превратил в канонира – непоколебимого фаната «Арсенала».

– Тебе лучше не просить ее бросить учебу, чтобы пойти на какую-то дурацкую игру.

– Конечно нет, – говорим мы с дядей одновременно, затем он фыркает, и я тоже не могу удержаться от смеха.

Тетя складывает руки на груди и постукивает ногой по полу.

Мы с дядей заняты извлечением овощей из холодильника, пытаясь подавить смех.

– Командная работа, – шепчем мы с дядей друг другу.

На мгновение, только лишь на одно, я забываю о том, что произошло сегодня.

Или, во всяком случае, пытаюсь это сделать.

* * *

Утром тетя отвозит меня в школу по дороге на работу.

Всю ночь я вспоминала вчерашний день и подумывала о том, чтобы не появиться сегодня. Но затем у меня случилась минута гневного негодования на саму себя.

Никто – включая Эйдена – не сломает меня.

Мое детство не смогло, и он, черт возьми, точно не сможет.

Я просто должна быть умной, когда имею с ним дело. Например, избегать того, чтобы пытаться выбить из него все дерьмо и вернуться к свирепым переглядкам издалека.

Я машу своей тете и вхожу в школу с высоко поднятой головой, как обычно.

Я слышу насмешки, но я не позволяю им вывести меня из себя.

Тихий голос в моей голове нашептывает им.

Бегите, детки, ваши маленькие шалости ничто по сравнению с порочностью Эйдена.

Несмотря на мой ободряющий монолог этим утром, который придал мне столь необходимую смелость, дрожь пробегает по моим конечностям, когда я подхожу к классу.

Я увижу его снова. Я увижу эти демонические глаза.

Эту садистскую ухмылку.

Эту темную душу.

Сукин сын. Как, черт возьми, я должна пережить целый год с ним в одном классе?

Что еще хуже, Ким нигде не видно. Поскольку у меня больше нет телефона, я позвонила ей со стационарного ранее, но она не взяла трубку.

У меня еще есть немного времени до первого урока, поэтому я направляюсь к ее любимому месту в саду.

Мой шаг замедляется возле дерева, где Эйден вчера поймал меня в ловушку.

Странное осознание сжимает меня за горло. Память моего тела снова срабатывает.

Я чувствую его руки повсюду на себе.

Я чувствую его запах среди деревьев.

Я вижу этот бездушный взгляд в его глазах.