Читаем Исповедь полностью

Тогда ему стало больно. Дикая боль словно пронзила все его органы и члены, каждый в отдельности и все вместе. Скрутила, понесла в своем водовороте. Но он уже знал, что это такое. Страх. Однажды с ним такое уже случалось. Если он поддастся, если испугается — все кончено. Тогда восхождение придется повторять сначала. Он сумел остаться равнодушным к боли. Не уступить ей, как делают обычно люди, призывая смерть, идя ей навстречу. Игнорировать ее.

Боль отступила, и его накрыло волной хаоса. Это было пострашнее. Привычные ощущения схлынули, очертания мира, которые он носил в памяти, расплылись, и не осталось ровным счетом ничего, что могло бы послужить опорой бедному сознанию. Скудные крупицы разума рассыпались и рассеялись в чернеющей пропасти без дна. Он уже не был человеком, он был частицей мира, атомом, несущемся в космосе с невероятной, но вполне определенной целью навстречу своим собратьям… Сил вернуться и восстановить связь с сознанием не было. Да и мысли такой не было. Он ведь не был больше человеком…

И это была даже не смерть, не потеря памяти и ориентации в пространстве одновременно. Это была Его десница. Он исполнял Его волю — маленький атом, маленький мир, силою Божественного притяжения несущийся навстречу другим мирам…

Новый поворот погрузил вдруг его в райские видения: сверкающие синие горы, такие родные, что он вдруг заплакал, как странник, ступивший на родной берег. Чувство счастья переполняло его настолько, что казалось, еще мгновение, и разорвет изнутри, хлынет кипящей волной… Он понял, что стоит у подножия…

* * *

Очнулся Данила под утро, сжимая в руке карандаш со сломанным грифелем. Поодаль валялся лист бумаги, а на нем — причудливый знак. Таких рисунков у Данилы скопилось великое множество. Многие из них имели необычные свойства, были диковинными и таинственными. Но этот…

Дрожащими от внезапно накатившей слабости руками Данила взял рисунок. Если это оно, то… Но он не может проверить это прямо сейчас. Эта ночь выпила из него все соки.

Он побоялся сложить листок хотя бы пополам. Как можно было смять имя? Данила вложил листок в альбом. Теперь — спать. До вечера. А вечером он проверит…

Изрядно озябнув, несмотря на теплую одежду — ведь всю ночь под открытым звездным небом провел, — он взглянул мимоходом на Петракова. Тот спал, слегка приоткрыв рот и раскинув руки, будто в полете. Вероятно, забрался так далеко, что провалился в сон. Данила усмехнулся и пошел к дому.

Заброшенный не то сарай, не то охотничий домик они отыскали в лесу не сразу. Первое время пользовались палаткой, которую ставили только на ночь, а днем сворачивали от чужих глаз. Но после того, как появился дом, Данила с Петраковым перешли на «ночное» существование. Начиная с полуночи — медитировали, философствовали, спорили, а днем — отсыпались. Боря же, наоборот, днем лазил по своим «пикам Коммунизма», приносил порой мелкую дичь или рыбу, занимался хозяйством и был абсолютно счастлив, что ему никто не мешает. А вечером спал, надеясь — причем абсолютно зря: если что — друзья на стреме.

Забравшись на второй этаж незамысловатой кровати, которую они сколотили сами как умели, Данила закрыл глаза и моментально уснул…

* * *

Как только Данила вошел в дом, Петраков открыл глаза.

Он завидовал мальчику с самого начала. Смешное чувство «зависть», неуместное в данном случае, — он понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он и уехать-то решил для того, чтобы один на один выяснить с ним, кто же из них… Умнее? Талантливее? Нет, не то… Ни уму, ни таланту Петраков бы завидовать не стал. А о материальной стороне — деньгах или красоте — и вообще говорить нечего. Материальная сторона его никогда не волновала.

Искра Божья — вот что было главным. И Его любовь. Этому он мог позавидовать и даже умереть от зависти мог бы, наверно. Отчего этот мальчик словно видит всю жизнь насквозь. Он же сопляк: ни опыта, ни ума особенного. Отчего понимает столько же, сколько он, Петраков, который вот уже двадцать лет тайно занимается эзотерикой. Неужели Он его любит?

Петраков гнал от себя эти мысли. Даниил смотрел на него с восхищением, когда Петраков пересказывал ему старинные книги, которые ему удалось достать по случаю.

Все его рассуждения и объяснения находили у юного слушателя понимание. Никто и никогда не слушал его с большим интересом.

Сначала он был горд тем, что нашел ученика. Зависть подкрадывалась медленно, как леопард. Так медленно и так осторожно, что он не заметил, когда она вцепилась ему в горло. И теперь не смог бы сказать — почему. Он просто ощущал ее как изжогу, находясь рядом с Данилой. Она стала хронической. Петраков терял уверенность в себе и покой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ловцы душ

Похожие книги

Абсолютное оружие
Абсолютное оружие

 Те, кто помнит прежние времена, знают, что самой редкой книжкой в знаменитой «мировской» серии «Зарубежная фантастика» был сборник Роберта Шекли «Паломничество на Землю». За книгой охотились, платили спекулянтам немыслимые деньги, гордились обладанием ею, а неудачники, которых сборник обошел стороной, завидовали счастливцам. Одни считают, что дело в небольшом тираже, другие — что книга была изъята по цензурным причинам, но, думается, правда не в этом. Откройте издание 1966 года наугад на любой странице, и вас затянет водоворот фантазии, где весело, где ни тени скуки, где мудрость не рядится в строгую судейскую мантию, а хитрость, глупость и прочие житейские сорняки всегда остаются с носом. В этом весь Шекли — мудрый, светлый, веселый мастер, который и рассмешит, и подскажет самый простой ответ на любой из самых трудных вопросов, которые задает нам жизнь.

Александр Алексеевич Зиборов , Гарри Гаррисон , Илья Деревянко , Юрий Валерьевич Ершов , Юрий Ершов

Фантастика / Боевик / Детективы / Самиздат, сетевая литература / Социально-психологическая фантастика
Развод и девичья фамилия
Развод и девичья фамилия

Прошло больше года, как Кира разошлась с мужем Сергеем. Пятнадцать лет назад, когда их любовь горела, как подожженный бикфордов шнур, немыслимо было представить, что эти двое могут развестись. Их сын Тим до сих пор не смирился и мечтает их помирить. И вот случай представился, ужасный случай! На лестничной клетке перед квартирой Киры кто-то застрелил ее шефа, главного редактора журнала "Старая площадь". Кира была его замом. Шеф шел к ней поговорить о чем-то секретном и важном… Милиция, похоже, заподозрила в убийстве Киру, а ее сын вызвал на подмогу отца. Сергей примчался немедленно. И он обязательно сделает все, чтобы уберечь от беды пусть и бывшую, но все еще любимую жену…

Елизавета Соболянская , Натаэль Зика , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы / Романы / Детективы