Исповедь

Ты не опровергаешь этого, продолжая улыбаться своей очаровательной ирландской улыбкой, когда помогаешь мне поправить платье и расправить длинную вуаль.

Ты смотришь вниз, на свою ладонь, вымазанную моей помадой, и твои губы приоткрываются, а глаза темнеют. Клянусь, я вижу, как ты снова возбуждаешься.

– Возможно, тебе стоит подправить свой макияж, – говоришь ты, и твой взгляд задерживается на моем рте. Однако я должна тебя оттолкнуть, потому что, если ты поцелуешь меня снова, я не смогу сказать «нет», и тогда мы опоздаем на нашу собственную свадьбу.

– Как мы объясним им, чем здесь занимались?

Теперь ты тоже заправился и выглядишь абсолютно собранным, если не считать собственнического блеска в глазах.

– Это же часовня. Скажем, что молились.

– Думаешь, нам поверят?

Снова ирландская улыбка.

– Знаешь, я ведь когда-то был священником.

Я думаю об этом весь остаток дня: когда поправляю макияж, а затем когда папа вкладывает мою руку в твою. Во время причастия мы оба вспоминаем совершенно другой вид причащения, который разделили. И потом, когда ты целуешь меня долгим, страстным, глубоким поцелуем, от которого моя киска становится влажной, а соски – твердыми, несмотря на то что мы находимся в доме Божьем.

Когда-то ты был священником.

Иногда я все еще скорблю по тем временам, но теперь понимаю, что наш союз столь же свят и столь же значителен. Когда-нибудь мы создадим семью. Вместе сотворим новую жизнь, что, пожалуй, станет самым божественным деянием, на которое способен человек, и я задаюсь вопросом, когда мы танцуем вместе под ласковым майским небом, родится ли у нас сын.

Может, он тоже станет священником.

Конец

Об авторе

Сьерра Симоне – автор бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», бывший библиотекарь, которая проводила массу времени за чтением любовных романов в справочном бюро. Она живет с мужем и семьей в Канзас-Сити.