Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги

Крестную я нашла себе сама. Влюбилась, да-да, просто влюбилась в нее с первого взгляда, а точней, с первого слова.

В один прекрасный день приспичило мне позвонить. Телефона у нас тогда не было, и я понеслась по соседям. Тщетно пробегав по этажам в поисках аппарата, я уныло вышла из подъезда: срывалось свидание…

Тут к моим ногам подкатил тявкающий пушистый клубочек. Я присела на корточки и засюсюкала:

– Ой, холесенький, ты чей это?

Вслед за ним несся еще один «клубок», только не тяфкающий, а запыхавшийся от погони. Оказалось – это хозяйка милого создания. Симпатичная женщина средних лет, полная. Самая обыкновенная вроде бы…

Но тут она заговорила. И – и… Я влюбилась! Женщина относилась к тому редкому типу людей, которых просто приятно слушать. Она рассказывала забавные истории о своей собачке, говорила о погоде. В ее больших, зеленых, смеющихся глазах было столько задора и обаяния, что мне стало весело-превесело. Мне казалось, мы с ней давно знакомы, что совсем немногим она меня старше. Ощущение, что вокруг нее сиял нимб! Удивительный человек! Ведь, согласитесь, не каждый день встречаются жизнерадостные взрослые. В основном-то какие они, взрослые?

Озабоченные тетки, вечно спешащие, унылые, совсем не интересные.

В общем – сразила она меня наповал. Окончательно и бесповоротно.

Я попросилась позвонить от нее, но после звонка на свидание так и не побежала. Захотелось остаться с ней, в уютной кухне, с упоением слушая ее красивую речь.

В дальнейшем я ее просто подвергла преследованию. Ходила за ней хвостом, заявлялась в гости, не думая о приличиях.

Да и не знала я, что такое приличия, до встречи с ней! Не учили. Она безмерно удивлялась, как можно быть такой «темной»? Прожить пятнадцать лет на свете и не знать элементарных вещей?

Я ее, конечно, забавляла. Но, забавляясь, она таки вбивала в мою голову: что такое хорошо, а что такое плохо. В конце концов ей пришлось меня покрестить. А то непонятно, ходит за ней сопливая девчонка, кто она?

Максим Горький, например, пишет, что всем хорошим в себе он обязан книгам. А я вот – моей многомудрой крестной.

Многомудрая крестная достала из шкафа две чашки, сняла с крючка над рабочим столом кухни медную джезву.

А пока она готовит кофе, внимательно следя за процессом, чтоб не проворонить ответственный момент снятия напитка с огня…

Позвольте вам наконец-то представиться.

Зовут меня Юля, как вы уже, наверное, догадались. Восемнадцатилетие я отметила совсем недавно. И закрепила это событие выбором весьма необычной профессии. Хотя… А что в ней необычайного? Она древнейшая. Ну, я думаю, вы поняли, о чем я.

Живу я вместе с вечно недовольной мной мамой и старенькой бабушкой в двухкомнатной квартире, на окраине большого города. В доме нашем – непрерывная война. Никак не может смириться моя матушка с моим характером и выбранным мной образом жизни. Бабуля – божий одуванчик, правда совсем-совсем древний одуванчик. Все пытается нас примирить, горемычная. Отца у меня нет. Даже в метрике там, где должны быть его данные, – прочерк. И этот прочерк был очень долго предметом моих детских страданий. Потом ничего, привыкла, даже научилась шутить по этому поводу. И еще один член семейства – рыжий котеночек Пусик. Красавец и умница. Единственный мужчина в нашем «бабьем царстве».

Тетя Ира поставила передо мной дымящуюся чашку.

Я затарахтела о вчерашнем, ибо на ее высказывание ответить мне было нечего.

– Вы ж не знаете, что вчера было! Днем я послала его подальше, а потом вспомнила: он же мне деньги должен! Позвонила ему домой, говорю – сто долларов готовь. Тут по параллельному аппарату голос обманутой женушки:

– Ничего он тебе не должен, считай, что заплатила мне за то, что в спальне, мол, моей, супружеской, кувыркались! Каково, а? Она его еще и защищает! – возмущенно пропищала я.

– А что ты хотела? Женщина прожила с паршивцем двадцать лет. И он для нее уже давным-давно стал родственником. Как правило, после стольких лет брака в таких ситуациях чувствуют вовсе не ревность, как ты думаешь. Это обычный страх потерять кормильца, – объяснила тетя Ира.

Потрогав мокрый нос подбежавшей собачки, я продолжила:

– Я, понятно, не стерпела, зашла к Лехе-соседу, хряпнули коньяка и пошли на разборки.

– Он, поди, и дверь не открыл? – почти утвердительно спросила крестная.

– Да, забздел… А вы откуда знаете?

– А я ж шаман, – шутливо отозвалась она, доставая из холодильника еду для мокроносого пса. А то и нас съест, вон как кружит вокруг!