Исповедь банкрота

Примечательна пустынь еще и тем, что с 1923 г. в Савватиево было размещено подразделение СЛОН для содержания около 250 политических заключенных. Поясню, что СЛОН переводится как Соловецкий лагерь особого назначения. Здесь были произведены первые расстрелы. В двадцатых – тридцатых годах, конечно, на их могилах никто никаких крестов не ставил. Зато им поставил кресты сам Господь Бог. Вы, наверное, уже знаете, что на острове Анзер выросла березка – именно на Голгофо-Распятском ските, и именно в шаговой доступности от церкви Распятия Господня – Чудо Божие! Она выросла в виде геометрически правильного креста, ее я описывать не берусь, лучше купите открытку с фотографией этого чуда, и вы убедитесь, что форма ствола дерева и ветвей – сверхъестественны. Но некоторые не знают, что еще есть дерево – крест на Соловках. Тоже в шаговой доступности, но уже другой церкви, во имя Пресвятой Богородицы Одигитрии в Савватиевском скиту. Это большое хвойное дерево, выросшее на месте расстрела заключенных. Крест – не такой явный, как на березе, но он тоже геометрически правильный. В застойные времена при Советской власти скит окончательно обветшал, остались лишь развалины. Но Господь милостив – послал сюда истинного подвижника на восстановление пустыни – отца Иакова (Макеева). Конечно, отцу Иакову была оказана поддержка из монастыря и патриархии, отец наместник, отец благочинный, мой батюшка, отец Нестор – всегда благоволили скиту. Даже наш Святейший Патриарх Кирилл – взял на особую заметку воссоздание комплекса. Но подвиг отца Иакова – неоспорим. Второе десятилетие он живет в полузатворье и, молясь, ежедневно работает, работает и еще раз работает. Из дней образуются недели, из неделей – месяцы, потом годы и десятилетия. Трудится этот монах самоотверженно, не покладая рук. Летом он на себя берет еще и бремя спасения душ детей-подростков из неблагополучных семей. До двухсот юношей приезжают с наставниками к нему потрудиться и обрести веру.

Описывать зимнюю красоту озер, лесов и лугов я не возьмусь, скажу только, что природа – запредельно восхитительна. Опишу свои воспоминания.

И подхожу к скиту уставший, но довольный тем, что на фотоаппарат, благословленный отцом Нестором, я запечатлел по дороге сюда кадров 50–60, фотографируя пейзажи. Верный пес, рыжий Шарик, меня встречает звонким, радостным лаем. Раскланиваемся, обнимаемся с радушным хозяином скита, и мы с батюшкой заходим внутрь корпуса. Здесь тепло и хорошо. А вот и его послушник Володя. С Володей мы знакомы еще по его послушанию в столярном цеху. Хороший и трудолюбивый человек, к тому же очень душевный. С ним радостно обнимаемся, меня кормят, поят чаем, дают отдохнуть с дороги, ведь вечером будет всенощная служба.

Растопив печку, переодевшись, ложусь на кровать подремать. В 9 вечера – идем на вечернее правило в церковь, после ужинаем, идем отдыхать до половины одиннадцатого. По подъему идем на службу, ее начало в 23 часа.

В монастыре много храмов и церквей, и они все, безусловно, благодатные. Но служба в церкви Пресвятой Богородицы Одигитрии – особенная. Незримо, наверное, здесь предстоят отцы Савватий и Германе. В XVI веке в эту пустынь приходил помолиться игумен Филипп, который обрел в ветхой келье каменный крест и икону Божией Матери Одигитрии, принадлежавшие преподобному Савватию. Почитая память преподобных, в Савватиево издавна приходили помолиться монахи-отшельники. В XVIII веке старую часовню перестроили, а в середине XIX века была построена каменная церковь в честь Смоленской Иконы Божией Матери «Одигитрия». Своим видом эта церковь напоминает древнерусский храм с простой четырехскатной кровлей, увенчанной шлемовидной главой.

На службах обычно мало людей: отец Иаков, из Свято-Вознесенского скита на Секирной горе приходят двое иеромонахов – отец Матфей, начальник этого скита, и его сподвижник – самый таинственный монах острова – отец Касьян. О нем мало что известно, это затворник, даже на праздники он остается на своем монашеском посту. Конечно же, был постоянный чтец Володя, и в этот раз я, грешный, – вот и все люди. Конечно, иногда бывает довольно многолюдно – приходят еще два-три брата на выходные. Печку топили еще с утра, но она не может обогреть довольно большое помещение церкви.

Начинается служение Богу. Горят лампады, свечи. Образа от такого освещения становятся какие-то благодатные и вечные. За окном церкви видно заснеженное озеро, изгибами уходящее вдаль среди соснового бора. Тишина, только звучит молитва, она тебя захватывает всего, ты начинаешь молиться Иисусовой молитвой по своим четкам. Благодать такая, что четыре с половиной часа службы превращаются по ощущению в 40–60 минут. Ты приходишь в себя только от холода. И чтобы согреться, начинаешь выполнять земные поклоны, так как поясные не могут тебя согреть.