Исповедь бывшей любовницы. От неправильной любви – к настоящей

Например, мой папа меня очень редко хвалил. А если и делал это, то с формулировкой «молодец, но…», ради которой нужно было вывернуться наизнанку и совершить что-то невероятное. Мне же очень, очень хотелось, чтобы отец восхищался, хвастался, поддерживал меня. Поэтому большую часть своей взрослой жизни я строила отношения с мужчинами по принципу «я докажу тебе, что я самая лучшая». На самом же деле все, что я хотела: переиграть болезненный детский сценарий и стать хорошей дочкой для отца. К сожалению, мне это не удалось. Но по мере осознания, что проблема лежит не в плоскости моей сегодняшней жизни, а базируется где-то там, далеко в прошлом, я начала отлавливать эти моменты и задавать себе вопрос: Милая, кому и что ты сейчас хочешь доказать? Чего вдруг в тебе сегодняшней не хватает, чтобы просто тебя любить? Постепенно меня отпускало, и я отказалась от изматывающей, бесконечной и, главное, безрезультатной гонки за любовь.

Одна моя читательница рассказывала, что в детстве ее зверски избивала мама. Знаете, я вообще к своему ужасу заметила, что люди чаще повествуют о насилии со стороны матерей. Это, наверное, было одним из самых неприятных открытий с момента моего увлечения психологией. Так вот. Аню били. Иногда за проступки, иногда просто так. До крови, синяков, гематом. И каждый раз она, забившись в угол, в ожидании очередного неадекватного всплеска, мечтала о том, чтобы мамочка изменилась. Ведь Анечка так ее любит, так старается быть хорошей для нее. В ее детских фантазиях мама была доброй королевой, которую заколдовала злая фея, но скоро, совсем скоро случится что-то волшебное, и она станет теплой, ласковой и заботливой. Едва Анне исполнилось 18 лет, она сбежала из дома к первому попавшемуся молодому человеку, так как терпеть происходящее не было сил. Вскоре в ее семейной жизни начались регулярные унижения, ссоры, попытки ее изменить и насилие. Сменив одного садиста на другого, Аня продолжала стоически терпеть, мотивируя это тем, что «ну ведь сначала он не был таким, значит, скоро расколдуется». Она пыталась вести себя лучше, не вызывать в муже приступов агрессии, совершенно забывая о том, что тот, кто по природе своей не может бить женщин, не сделает этого ни при каких обстоятельствах (за исключением самообороны).

В конец списка я определила нашу инфантильность. Ведь вера в чудеса отлично ее поддерживает. Мол, нет у меня того-то и того-то, потому что не приходит какая-то высшая сила и не дает.

Есть у меня один знакомый мужчина, который вот уже как 8 лет мечтает поменять работу. Амбиций у него много, очень хочет быть большим и серьезным человеком, но ничего для этого не делает. На логичный вопрос, что же, дорогой друг, удерживает тебя от завоевания этого мира, он отвечает, что нету вдохновляющей женщины. Вот, мол, была бы, тогда ух как развернулся бы. Мой визави относится к типу реактивных людей, которым нужно, чтобы кто-то задавал направление. Такие люди не обращаются к себе с вопросом «чего я хочу», они поглощены поиском вдохновителя, высшей силы, великой миссии. В результате проваливаются в апатию, депрессию и упадок. Так как энергию нашу мы получаем как раз от удовлетворения своих хотелок. Проактивные же товарищи сами инициируют действия и, как правило, выигрывают.

Для реактивной позиции вера в чудеса — прекрасное оправдание бездействия. Зачем брать на себя ответственность за свою жизнь, если есть в нашем мире что-то большее. Просто оно не всегда справедливо и кому-то дает, а кому-то нет. Тут тебе и прекрасный повод пообижаться, пострадать о жестокости мироустройства, возможность свалить все на кого-то другого. Так и живут годами в ожидании, когда же прилетит тот заветный голубой вертолет с мороженым.

Вера в чудеса — это личный выбор каждого. Вы можете жить в реальности, а можете болтаться в вечных воздушных замках, ожидая чего-то невероятного. И если вам в этом хорошо и ничего нигде не болит — отлично. Если же иллюзии приносят больше беды, чем радости, стоит пересмотреть свой подход к жизни.

Море лжи

Хочешь, я расскажу тебе, как умирает любовь? Ты удивишься, ведь ее конец оказывается в той же точке, где и начало. Доверие, устав от бесконечных тычков, щипков и острых ножей в свой адрес, разворачивается и медленно, но верно отползает. Поначалу не в силах справиться с тем, что можно было ошибаться, оно постоянно оборачивается, а иногда и возвращается, пытаясь найти какие-то объяснения, оправдания, встать на чужое место.