Исповедь чекиста

Но что меня особенно удивляло? Когда я посмотрел на этот космический телеобъектив, с которым не знал, как обращаться, сотрудник МГБ, и задал «типично советский» вопрос: «А что будет, если вдруг приведем его в негодность?» Мой немецкий коллега ответил очень буднично, что работа есть работа. Если поломаем, то отвезем на завод Карла Цейса и там его отремонтируют. Без всяких эмоций.

Теперь пусть читатель вспомнит, как в Советском Союзе на всех уровнях руководства и во всех отраслях народного хозяйства и вооруженных сил подавлял инициативу принцип «Не надо ничего трогать, ничего делать. Лишь бы ничего не случилось». Особенно характерным это было в авиации после гибели летчика Чкалова. Когда любую поломку или аварию рассматривали, как диверсию врагов народа.

Немцы еще раз продемонстрировали свой принцип — работать уверенно, спокойно, с умом. Кстати, решение об использовании этого космического телескопа принято было на уровне начальника отдела безопасности самого завода Карла Цейса. В советской контрразведке такую санкцию надо было бы испрашивать в Москве. И кроме ругани и проблем, вряд ли что иное можно было бы ожидать.

О деловом подходе немецких коллег может служить еще один пример. Когда мы строили свою систему наблюдения, на советскую сторону была возложена задача доставки железобетонных элементов. Наши солдаты в подавляющем большинстве, проделав запланированный 500-километровый марш в колонне, больше к машинам не допускались. Разъезжали только машины командования. Соответственно, никакой практики вождения машин в городе солдаты не имели.

И вот я сел за старшего машины с одним из таких водителей. Выехали на городскую трассу. Водитель сразу вспотел и вцепился за руль. Скорость менее 40 км в час. Я его успокаиваю и приказываю увеличить скорость хотя бы до 60 км в час, чтобы не тормозить городское движение. Какое там! Солдат сообразил застопорить машину на самом оживленном перекрестке. Не ограничиваясь этим, он дал задний ход. В итоге мы столкнулись с ехавшей за нами немецкой легковой автомашиной.

Теперь уже я вспотел. За ремонт немецких машин платил из своего кармана старший машин. Что делать? Припарковали мы свой грузовик и поврежденную немецкую легковушку и вызвали полицию. И тут мне в голову пришла мысль сообщить своим коллегам из отдела МГБ г. Йена о происшедшем. Я надеялся, что присутствие при полицейской разборке друзей позволит более объективно оценить причиненный ущерб. Сотрудник МГБ прибыл очень быстро. Разобрался в ситуации и сказал, чтобы я следовал дальше по маршруту и не привлекал своим специфическим железобетонным изделием внимания местного населения, а он сам разберется с инцидентом. Через пару часов он приехал ко мне в гарнизон Йена-Форст и сообщил, что ущерб составил несколько тысяч немецких марок (я в месяц получал около 900), но рапорта советскому командованию полиция подавать не будет. (Ежедневно по ГДР советские автомашины приносили существенный ущерб народному и личному хозяйству немцев. И катастроф случаюсь достаточно. По этим фактам ежедневно сводка информации докладывалась высшему командованию ГСВГ.) В конце он добавил, что с потерпевшим уже все обговорено, ремонт его машины и компенсацию отдел МГБ взял на себя. И все! Без истерики, без нашего обычного магарыча. Он помнил, что всякая работа может привести к причинению ущерба. Поэтому расходы были включены в смету строительства нашей совместной системы наблюдения.

В системе военной контрразведки это кончилось бы написанием рапорта на уровень руководства УОО КГБ СССР по ГСВГ дисциплинарным взысканием и, само собой, выплатой ущерба из моего жалования.

Через некоторое время совместной работы нами была создана с немецкими коллегами картотека и фототека на всех лиц, появлявшихся вокруг моего гарнизона. Была проведена систематизация лиц по периодам активности войск, выхода на учения, совершения дневных и ночных маршей молодых водителей, приезде в гарнизон высокого начальства и т. п. Из массива было отобрано несколько лиц, по которым были проведены специальные оперативные мероприятия.

В дальнейшем, учитывая ограниченные возможности советской стороны, немцы самостоятельно вели разработку подозрительных лиц. В результате они вышли на своего гражданина, попавшего в поле зрения другого органа МГБ ранее. Закончилось дело арестом местного жителя, имевшего ученое звание доктора технических наук.