Исповедь чекиста

Здесь следовало бы рассказать о методе получения советской военной контрразведкой показателей по разоблачению шпионской деятельности местных граждан. Наши руководители никак не могли примириться с тем, что немцы стали работать на более высоком профессиональном уровне, чем их прежние «учителя». Фактически роль советской стороны сводилась к созданию обстановки, в которой мог проявить себя шпион. Другими словами, советская сторона сообщала немецким коллегам время повышенной активности войск (выход на учения, маршрут движения воинской колонны, район учений), а все остальное осуществляли друзья: вели оперативное наблюдение, документировали появление подозрительных лиц, осуществляли их установку и т. д.

Когда собирались доказательные материалы шпионской деятельности и лицо арестовывалось, немцы сообщали об этом в советскую контрразведку. А дальше все шло отработанным советским методом. Наверх отправлялись отчеты о большой совместно проделанной работе, о личном участии руководителей всех уровней в разоблачении шпиона и т. д. Получалось, что и немцы, и советская сторона поймали по одному, т. е. уже двух шпионов.

Система очковтирательства и приписок была отработана долгими годами. Говорят, что начало ей было положено, когда красный командир Уборевич послал в Москву телеграмму на имя В.И. Ленина с сообщением о том, что на каждый выстрел врага в вождя революции Красная армия ответила досрочным освобождением его родного Симбирска. После этого в Москву посыпались телеграммы, а в обратную сторону пошли награды их авторам.

Конечно, в процессе нашей совместной оперативно-розыскной деятельности случались и казусы (курьезы). К примеру, на протяжении почти двух лет мы тратили огромные средства, задействовали войска, осуществляли круглосуточное наблюдение и другие мероприятия для проверки сигнала о шпионской деятельности одного местного жителя, занимавшего солидное положение в научном мире города Йены.

Его автомобиль был зафиксирован несколько раз на подступах к моему гарнизону. Машина всегда маскировалась в кустах подальше от проезжей части. Со временем было установлено, что подозреваемый всегда носит с собой бинокль, иногда появляется вдвоем с мужчиной. Подозреваемый был установлен по номеру машины. Появлялся подозреваемый только в позднее вечернее или ночное время. Профессионалы знают или могут представить трудности организации скрытого наблюдения за шпионом с помощью советских солдат. Сколько сил надо было потратить на их инструктаж. Да еще сделать так, чтобы они не догадывались, кого конкретно им следует зафиксировать, сфотографировать, оставаясь самим не замеченными. Командование тоже было не в восторге от необходимости отрывать солдат от прямых обязанностей.

Через два года напряженной работы с созданием стационарных и скрытых подвижных постов удалось собрать доказательные материалы о том, что этот подозреваемый сам лично либо со своими приятелями получали удовольствие от того, что в вечернее и ночное время приближались к домам офицерского состава и наблюдали за событиями, происходившими в квартирах, на которых не было занавесок. Психические отклонения не представляют интереса для профессиональных контрразведчиков. По совместному решению, мы с помощью солдат устроили этим любопытствующим физическое воздействие с повреждением автомобиля и предупредили их о более жестком воздействии в случае повторения.

До службы в Германии я слышал о том, что, сколько иностранных языков знает человек, столько он жизней живет. Обучался и воспитывался я в школе-интернате с углубленным изучением английского языка. Знал его достаточно прилично. Но одно дело знать литературный язык и совсем иное дело общаться на нем. Когда я приехал в Германию, моя нулевая осведомленность в немецком делала меня глухим и немым. Но по своему характеру мне такая участь никак не подходила и меня не устраивала. Надо было заняться изучением немецкого языка. При этом оказалось, что даже в библиотеке клуба офицеров дивизии, дислоцированной в г. Йене отсутствуют какие-либо учебники по немецкому языку.

Это было еще одним подтверждением тому, что руководство советского государства только формально провозглашало дружбу советского и немецкого народов. На самом деле оно боялось этой дружбы, всеми средствами предотвращало общение немецких и советских граждан. Особисты вели учет лиц, знающих или изучающих немецкий язык. Их всегда проверяли на предмет вынашивания намерения измены Родине или остаться на жительство в ГДР.

Слава Богу, контрразведчикам вменялось знание немецкого языка. Нам необходимо было, кроме всего, еще и приобретать агентуру из числа местных граждан в местах контактов военнослужащих и членов их семей с местным населением. Замечу, что этими местами весьма интересовались и западные спецслужбы. Именно в этих местах осуществляли вербовочные подходы к советским гражданам, которые расслаблялись, выйдя из закрытых воинских гарнизонов, оторвавшись от своих супруг или супругов.