Исповедь четырех

Ирина: Это не просто была депрессия, это было что-то другое… концерты стали доставлять мне физиологическое страдание, мне не хотелось идти петь все эти песни, и только потому, что на мне был долг перед командой, которую я кооптировала, я сказала себе, что я терплю до июня 2001 года и доигрываю сезон.

Я: А что на концертах-то было — там была не та публика или ее было не столько, сколько надо?

Ирина: Ты знаешь, ну вообще все было как-то криво, и публика была отличная, ну концерты неплохие, а как те шарики, не радовали.

Отовсюду играли позорные дурацкие песни, а мои прекрасные не звучали, радиостанции их не брали в эфир. Я, в конце концов, хороший преподаватель! Собиралась сидеть дома, читать книжки, думать, что мне делать. Ты знаешь, это гордыня, наверное, я так думаю: ах вы такие, меня недооцениваете! Это какие-то комплексы, какая-то психологически неверная позиция, иллюзия того, что все должно само собой падать в руки. И падало, бывало, а я решила, что так и должно быть.

В интервью разным журналистам Ира на эту тему шутила:

«Сколько раз я мечтала написать какой-нибудь хит типа „Вишня, зимняя вишня“ и прославиться наконец! Но нет, это же надо уметь. Творчество — это тоже алхимия. Хотя я совершенно искренне считаю, что не произошло бы ничего страшного, если б мою музыку знало несколько больше людей».

Внутренняя эмиграция длилась два года.

Как говорит Ира, и я легла на диван, и логичным образом из этого лежания получился новый сын.

Если в этой книге как-то упущено, то сейчас самое время объявить, что у Иры есть чудесный муж Леонид. Раньше она выбирала плохих парней. Героев с отрицательным обаянием. Или очень милых и славных, но потом выяснялось, что они пьяницы и бабники. А потом она проделала с собой психотерапевтическую работу (работа описана в главе про роковых брюнетов) и сама себя перенастроила на то, что можно любить и положительных героев.

У того эмиграционного периода, как говорит Ира, было такое классическое женское оправдание: отстаньте от меня, я выращиваю ребенка.

Потом их всем семейством поглотил ремонт. И как ни смешно, заниматься музыкой не стало никакой возможности. Просите — и дано будет вам.

Из интервью газете «Пятое измерение»:

«Уже почти год мой ребенок ночами не спит, уже почти год мы делаем ремонт в квартире. И все обстоятельства сложились так, что я не просто не хочу — я не могу заниматься творчеством. Мне некогда сесть за синтезатор и записать новые песни, которые я продолжаю придумывать».

Вопрос: Это все произошло, потому что ты тогда обиделась?

Ирина: Да. И мир меня услышал. Он же слышит, он же слышит нас в каждый момент, как я понимаю. Вот в каждый момент мы думаем о мире. И в каждый момент мы программируем свое будущее, потому что он слышит и откликается. Я получила по полной программе то, чего хотела. Вот сказала, что я не хочу заниматься музыкой? Писала везде: домохозяйка? И получила. Я уже задолбалась на самом деле, но я знаю, что пока я это не проживу и не приклею последнюю рейку в квартире, я не смогу делать новые программы, записывать новые диски.

С Даниилом, так зовут нового сына, мы недавно виделись. Он забежал радостно домой, где Ира кормила нас, довольно большую ораву, обедом. Данька прислонился к маме и стал смотреть то в глаза ей, то на тарелку. «Будешь есть котлетку?» — предложила Ира. «Разве ты не знаешь, я уже давно ничего не ем», — изрек он.