Исповедь четырех

«…Причём всё это связано с сильными приступами головной боли, почти мигрени, — то есть начинает дико болеть голова, и просыпаешься с уже практически готовой вещью. Странный довольно процесс. Мне говорили, что это нормально, что так бывает: именно в голове работает какая-то штука, и она работает через боль… Или благодаря головной боли активизируются какие-то участки мозга, в которых лежат самые интересные для нас вещи… Или крышечка сдвигается с отверстия, в которое что-то попадает, что летает в воздухе, — ну, я не знаю… В общем, ощущение ветра, который дует из тебя и оставляет след в виде песни».

Надо опять признаться, что эта глава дается мне не так искрометно, как все другие. Потому что роль у меня сомнительная. С одной стороны, я понимаю, что обязательно нужен баланс между историями. Что если я про этот, гм, процесс творчества не напишу, то те, кто ни одной Умкиной пластинки не слышал, сочтут, что хиппование и зажиг и есть ее главный след на свете. А с другой стороны, ну как я песни словами опишу да еще и так, чтобы похоже было. Вот и получается, что надо как-то объяснять. Значит так, нужно купить у нее же самой на концерте или скачать из Интернета какое-то количество альбомов. Все внимательно прослушать. Потом прочитать тексты песен и над ними еще раз подумать. Таким образом, можно прийти к некоему пониманию всего того, что описано выше и будет описано ниже.

Я, например, из стихов, что не песни, люблю вот это.

Можно жизнь просвистать на-ура
И не вспомнить святую Терезу.
Кроме вас, у меня есть гора,
На нее я от вас и залезу.

Разбирайтесь внизу без меня,

Как мне жить и во что одеваться.
А с горы всё — такая..!
Только жалко, что не с кем…

сентябрь 94, Гурзуф

Или вот это я еще люблю:

WITHOUT A NET
Мы работаем без страховки.
Мы работаем без налоговой.
И не то чтоб такие ловкие —
Просто хочется, чтоб не трогает.
Просто тот, кто однажды сдался,
Каждый раз потом и ведется.
Мы обходимся без государства —
И оно без нас обойдется.

22 сентября 03, трасса Севастополь — Симферополь

И еще вот это:

Я люблю — и я же ненавижу
Всех людей, и даже мудаков.
Город мой, далекий от Парижу,
Не умеет жить без кулаков.
Город мой ужасен и прекрасен,
Больше всех нормальных городов,
И уклад страны родных орясин
Безразмерно скучен и кондов.
Я люблю — за что, сама не знаю —
Гул ее длиннющих поездов,
Тех, в которых разве только с краю
Для меня отыщется местов.
Как бы так всю безразмерность эту
Заманить в стальные корабли,
Выслать на далекую планету
И забыть, как страшный сон земли?

9 октября 03, поезд Москва — Пермь

Или вот еще чудное (а это уже песенка):

Реинкарнация.
Если жизнь твоя будет не слишком сладкой,
Можешь родиться опять муравьиной маткой.
Будет всегда излишек
Маленьких муравьишек.
Будешь от них даже в лес убегать украдкой.

Будешь тихо сидеть в лесу под берёзкой.

Будешь гордиться своей красотой неброской,
И, истекая слёзкой.
Скрипя половой желёзкой,
Будешь думать, как бы стать менее яйценоской.

Вот муравьи ходят по лесу в поисках матки,

Не понимая, зачем она играет в прятки.
Ах, не грусти, бедняжка.
Это еще не тяжко.
Вот возродишься мужиком с аденомой простатки,

Будешь тихо сидеть в лесу под берёзкой,

Будешь гордиться своей лысою причёской,
И, истекая слёзкой,
Будешь страдать вопросной:
Что тебе делать с твоей половою желёзкой.

Из впечатлений: