Исповедь демонолога

– Почему нет? Мы же соперники. В первый же день ты пытался так со мной поступить. После тебе было удобно учиться вместе со мной не враждуя. Сейчас это не так, поэтому – да, я… – Нил зажмурился, и я решил, что у него снова припадок. – Извини. Ты в порядке?

Он помотал головой. Потом открыл глаза и уставился на меня в упор:

– Я понимаю, почему ты так думаешь. Элвин, я клянусь, никакого яда и никакого наркотика. Я просто не знал, как тебе сказать, что мы действительно будем завтра противниками. И хотел заранее извиниться, потому что завтра буду вынужден сражаться против тебя. У тебя по-прежнему не получается изгнание низших?

Я покачал головой. Какое изгнание – низшие демоны липли ко мне, как мухи на варенье. Убить не пытались, даже покалечить – скорее наоборот, скакали вокруг, как преданные собаки. В определенной ситуации такая собака могла стоить мне если не жизни, то здоровья. Например, завтра они меня выдадут. И я не смогу оправдать ожиданий моих одногруппников, которые думают, что я изгоню всех низших с арены, чтобы они нам не мешали.

У Нила изгнание получалось блестяще.

– Мне жаль, – повторил он. – Элвин, я хочу, чтобы ты знал: для тебя это, возможно, мелочь, но ты – единственный человек, который… отнесся ко мне по-человечески.

Я фыркнул – больше от пафоса в его голосе, чем от тавтологии.

– Не преувеличивай. Это были всего лишь обеды.

– Всего лишь обеды, всего лишь ужины, всего лишь книги, всего лишь деньги на артефакты – я верну, ты не думай. И всего лишь возможность жить здесь и не бояться, что ты поставишь на меня печать. Для меня это очень много.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга. Я действительно не понимал, но чувствовал, что происходит что-то хрупкое, но очень важное. Если я сейчас отвернусь, Нил мне не простит. Разве такая мелочь, как книги или деньги (у меня же их теперь много), для него так важна? Он не мог не видеть, что для меня это ничего не стоит.

Однако я ему поверил.

Мы наконец сели за стол и какое-то время ели молча. Потом появился Ори, подал второе блюдо и поставил на десертный столик пирожные.

– Могу я спросить, – медленно начал Нил. Поймал мой взгляд и также неуверенно продолжил: – Зачем ты носишь флер?

Я невольно нахмурился. После совета Шериады этот вопрос прозвучал не совсем невинно.

– Извини, – торопливо добавил Нил. – Это личное, я не должен был…

В беседе он часто извинялся. Куда чаще, чем даже я раньше.

Что ж, похоже, у меня появилась исключительная возможность посмотреть на себя со стороны.

– Мне не нравится чужое внимание, – выдавил я наконец. – Нил, все в порядке, просто я не ждал этого вопроса.

– Странно, – сказал он. – Я помню тебя без флера, ты очень красив. Разве тебе не делали предложения в группе, например?

– Я не хочу никаких предложений.

Он нахмурился:

– Это… из-за твоей наставницы? Она запрещает?

– Конечно, нет!

– Но тогда…

– А вот это личное, Нил. Извини. Я же не спрашиваю, кем ты был до поступления в Арлисс?

Он вздрогнул и вдруг широко распахнул глаза, сделавшись даже на мгновение привлекательным. Ему не шло, когда он щурился.

– Нет. Конечно, нет. Прости. Эм… Что ты собираешься делать после испытания?

– Если выживу?

– Эл, кроме того, что ты сильный волшебник, у тебя на шее могущественный артефакт. Ты можешь проиграть, но погибнуть – вряд ли. Так что?

– Я должен буду вернуться на пару дней в свой родной мир. Моя семья осталась там, и я хочу их навестить.

– Семья, – повторил Нил так, словно слово было ему незнакомо. – А потом? У нас десять дней.

– Не неделя? Честно говоря, не знаю.

– Ты выходил за пределы Арлисса? Гулял по Междумирью?

– Да, когда только приехал. Но очень мало. А что?

Нил улыбнулся:

– Хорошо. Тогда приглашаю. За месяц, пока здесь работал, Междумирье я изучил как свои пять пальцев. Мир ведь совсем маленький. Хочешь?

– Хочу. Если это не опасно…

– Брось, Эл, поединки запрещены на время каникул. К тому же Повелительница будет здесь, а при ней не дерутся.

«Интересно, я ее увижу? – думал я. – Похожа ли она на Руадана? Такая же пугающая?»

– Тогда тем более хочу. Спасибо, Нил.

Кажется, он обрадовался. Я тут же принялся вспоминать весь наш разговор, выискивая ловушку, но потом оборвал себя. Кажется, я становлюсь здесь параноиком.

– Выспись, ладно? – сказал Нил напоследок. – Я точно высплюсь. Такая шикарная возможность! Я книги больше видеть не могу.

Помните, я говорил, что не умею заводить друзей? Истинная правда: уверен, тот же Рай и не посмотрел бы в мою сторону, будь у него выбор. Но Лавиния не купила других спутников, а ему опротивело одиночество.

Я – не самый приятный человек. Я мнительный, замкнутый, неразговорчивый. Разве с таким хорошо дружить?

Но я не знал тогда, что этим ужином Нил извинялся не только за необходимость сражаться против меня.

Впрочем, не один он удивит меня завтра. Первое испытание – самое легкое и самое страшное, всегда особенное.

Весь месяц я провел за книгами и не обзавелся ни друзьями, ни союзниками – так я думал, выпивая на ночь самое сильное успокоительное, потому что иначе было не заснуть.