Исповедь единоросса

Назад в обезьяну

В школе я всегда мучился с русским языком. Знание падежей, наклонений, разницы между совершенным и несовершенным видом с тех пор вызывает восхищение и служит поводом для начисления процентов к зарплате – за тяжелое школьное детство и упорность в достижении цели.

Говорят, что английский намного легче. И в плане «говорить», и в плане «писать». Хотя даже это обстоятельство не спасло международный язык от гонений со стороны властей одного американского штата. Там руководство решило, что рукописный английский детям не нужен. Главное – шустро пальцами шевелить по клавиатуре. Решило и чистописание отменило.

Первого сентября в школах Москвы вместо традиционного «Урока мира» в первом классе был проведен урок «Переход от циферной школы к цифровой», где место бумаги и ручек заняли iPad, а родителей обрадовали, что отныне преподавание будет в ногу со временем – без ручек и учебников.

И событие это прошло обыденно, тихо и незаметно. В сторону Фурсенко не полетели гнилые помидоры, и он не был вызван в Кремль, и не было разгневанных родителей и угроз использовать «суд Линча». Хотя отмена рукописного выведения корявых букв – вещь пострашнее лишней «России в мире» в новых образовательных стандартах и введения обязательного тихого часа в группах продленного дня.

По факту, переход с аналогового на цифровое воспроизведение мира – начало очень серьезной деградации человека. Он перестает быть создателем чего-то из ничего и становится заведомо и тотально зависимым от тех наборов инструментов, которые доступны в данный момент.

История сделала очередной забавный виток и, породив нас из большого пальца руки (есть предположение, что отделение большого пальца руки от остальных четырех стало стимулом развития человека, позволив ему делать разные манипуляции с предметами), этим большим пальцем нас и погубила (поколение Y называют поколением «большого пальца» – за активное использование последнего для печатания СМС).

Цена протеста