Исповедь экономического убийцы

Хайме Ролдос действовал. Выполняя свои предвыборные обещания, он начал широкомасштабное наступление на нефтяные компании. Похоже, он ясно видел то, чего не замечали по обе стороны Панамского канала, либо упускали из виду, либо намеренно не замечали. Он улавливал подводные течения, которые грозили обратить мир в глобальную империю и низвести граждан его страны до уровня рабов. Читая о нем в газетах, я видел не только его приверженность своему делу, но и его способность улавливать глубинные явления. А эти глубинные явления все больше указывали на то, что мировая политика вступает в новую эпоху.

В ноябре 1980 года Картер проиграл на выборах Рональду Рейгану. Наиболее значительными факторами, оказавшими влияние на исход выборов, были соглашение по Каналу, достигнутое Картером с Торрихосом, и провал операции по спасению заложников в американском посольстве в Иране. Однако происходило и нечто не столь явное. Вместо президента, чьей величайшей целью было достижение мира во всем мире, стремившегося уменьшить зависимость США от нефти, пришел человек, веривший в то, что законное место США — быть на вершине мировой пирамиды, опираясь при этом на военную силу, и что контроль США над нефтяными месторождениями, где бы они ни находились, является частью Замысла Провидения. Президента, установившего солнечные батареи на крыше Белого дома, заменил человек, который, едва вселившись в Овальный кабинет, их демонтировал.

Возможно, Картер не был успешным политиком, но его видение Америки совпадало с тем, что было определено нашей Декларацией независимости. Сейчас, по прошествии времени, он представляется наивно старомодным, отголоском идеалов, на которых строилась наша страна и которые влекли наших дедов к ее берегам. В сравнении со своими ближайшими предшественниками и преемниками Картер представляется аномалией. Его понимание мира коренным образом отличалось от понимания ЭУ. Рейган, напротив, совершенно очевидно был строителем глобальной империи, слугой корпоратократии. Еще во время выборов я подумал, что его актерское прошлое вполне соответствовало ситуации: это был человек, подчинявшийся указаниям свыше, знавший, что значит действовать по указке. Он будет прислуживать людям, перемещавшимся из кабинетов генеральных директоров в правления банков и залы правительства. Он будет прислуживать людям, которые, на первый взгляд, прислуживают ему, но на самом деле руководят правительством — таким людям, как вице–президент Джордж X.У.Буш, госсекретарь Джордж Шульц, министр обороны Каспар Уайнбергер, Ричард Чейни, Ричард Хелмс и Роберт Макнамара. Он будет защищать то, чего хотят эти люди: Америку, контролирующую весь мир и все его природные ресурсы; мир, подчиняющийся ее приказам; американских военных, насаждающих порядки, придуманные Америкой; международную коммерческую и банковскую систему, обеспечивающую поддержку Америки как генерального директора глобальной империи.

Когда я задумывался о будущем, мне казалось, что мы вступаем в удачный для ЭУ период. И в том, что я вышел из игры именно в это время, опять сказалась прихоть судьбы. Чем больше я размышлял обо всем этом, тем лучше я себя чувствовал. Я знал, что выбрал правильное время. Однако у меня не было ясного представления о том, что же все это означает в долгосрочной перспективе. Из истории я знал, что империи не живут вечно и что маятник раскачивается в обе стороны. Я возлагал надежды на таких людей, как Ролдос. Я был уверен, что президент Эквадора понимал все тонкости происходящего. Я знал, что он восхищался Торрихосом, что он одобрял позицию Картера в отношении Панамского канала. Я был уверен, что Ролдос не споткнется и будет решительным в своих действиях. Я мог только надеяться, что его стойкость вдохновит руководителей других стран, нуждавшихся в примере, которым стали он и Торрихос.

В начале 1981 года администрация Ролдоса представила конгрессу Эквадора новый закон об углеводородах. Воплощенный в жизнь, он привел бы к реформированию отношений государства с нефтяными компаниями. Он считался во многих отношениях революционным и даже радикальным. Его последствия сказались бы далеко за пределами Эквадора: во многих странах Латинской Америки и всего мира [52].

Реакция нефтяных компаний была предсказуема: они задействовали все средства. Их специалисты по пиару делали все, чтобы скомпрометировать Хайме Ролдоса; их лоббисты появились в Кито и Вашингтоне с портфелями, полными угроз и взяток. Они пытались изобразить первого демократически избранного президента Эквадора еще одним Кастро. Но это не устрашило Ролдоса. Его ответным действием было разоблачение заговора между политиками и нефтяными компаниями — и религиозными организациями. Он открыто обвинил Летний институт лингвистики в сотрудничестве с нефтяными компаниями и решительно — возможно, опрометчиво — приказал ЛИЛ убраться из страны [53].