Читаем Исповедь Еретика полностью

Кажется, что и в этой сфере происходят изменения.

Потому что появляется ржавчина. Главная опора католицизма, а точнее среднестатистические верующие, задают вопросы, часто невыгодные. Сложно удержать социальные изменения, и люди начинают шевелить мозгами. Часть из них отворачивается не от веры, а от института. Чувствуя, что религия превращается в политику. Забавно то, что символом всего консервативного стал именно Иисус, который был прежде всего бунтарем и мятежником, борющимся с порядками того времени.

Что сегодня делают мятежники?

Сбегают из зоопарка, о котором я говорил. Он не захватил весь мир, но он огромен. В Польше он охватывает большую часть страны. Но если мы посмотрим на карту сверху, то увидим места, где нет клеток, а звери живут в согласии со своей природой. Своего рода Бегцады[41]. И живет там стая волков. Эти люди, как я, любят свободу. Такого волка можно поймать, но лучше его застрелить сразу, ведь даже если вы его поймаете, он умрет от тоски по свободе. Апостасия — мой билет в лес.

Так ты видишь свое место во Вселенной? Волк?

Я не хочу тратить силы на малопонятные и бессвязные определения. Лучше процитирую слова известного польского композитора Томаша Станько, вдохновившегося Виткацием[42]. Они всплыли у меня в голове, сложно придумать что-то лучше.

Станько сказал: «Я — Единичная Сущность. ЕС[43]. Ни ассоциация, ни группа, ни патриотизм. Я — поляк. Я здесь родился, на этом языке говорю, но на самом деле я чувствую, что я Томаш Станько. Я — неповторимый набор атомов, нет такого другого в мире, в космосе»[44]. Замени фамилию Станько на Дарений и получишь ответ на свой вопрос.

НЕТ БОГА КРОМЕ ЧЕЛОВЕКА

Ты много говорил о том, во что Нергал не верит. А во что верит?

Я думаю, это понятно из наших бесед. Я верю в изменения, в то, что все течет. Реальность не столько существует, сколько возникает. Я не знаю, как этот процесс начался, не знаю также, когда он остановится. Я никогда, наверное, об этом не узнаю, поэтому и не забиваю себе голову.

Релятивизм?

Называй это как хочешь. Это просто этикетка. Значение слов тоже изменяется со временем.

Если все так изменчиво, может, через несколько лет ты поймешь, что апостасия была ошибкой. Что тогда?

Как человек может укротить течение реки, так же он может управлять своей жизнью. Мы строим дамбы, чтобы вода текла в определенном направлении, а я разрушил мост, чтобы моя жизнь вернулась на неверную тропу. Руководствуясь инстинктом, интуицией, чем-то очень сильным и первобытным.

Чем Бог провинился?

В песне Chant for Eschaton я пою: «Remove all gods from my way». В моей жизни нет места другой силе, кроме природы и человека. Я полностью отрицаю веру в другого бога. Как и в то, что на наше счастье или несчастье влияет высшая сила. Человек сам несет ответственность за свою жизнь. Сбрось бога с пьедестала и ты займешь его место. Deus absconditus. В каждом есть незримый бог. Это моя философия.

Поэтому ты часто цитируешь на концертах Остина Османа Спейра, который утверждал, что не встречал человека, который не был бы богом?

Человек сотворил бога. Даже наделил его своими чертами, одушевил, а потом пал на колени пред своим творением. Словно вытащил из себя все прекрасное, творческое и хорошее, поместил на пьедестал, в то же время смотря на себя и на других, как на полное говно. Зачем? Ни малейшего понятия. Но зато я знаю, что своей позицией, творческим и экспансивным отношением к миру, каждый из нас может реализовать свою божественность. Без помощи фигурок на стене, молитв, возносимых к небесам, и золотых тельцов.

Гордыня — один из смертных грехов.

Я всегда был самонадеянным и тщеславным. И берегу эти черты глубоко в себе. Точно так же, как прячу где-то глубоко любовь к анархии и хаосу. Ницше когда-то сказал, что нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.

Ты подстрекаешь к беспорядкам?

Я понимаю это как метафору. Революция — это прежде всего состояние духовное. Мысль, которая переворачивает систему вверх ногами и провоцирует, всегда полезна. Здесь нет ничего общего с политикой. Меня не интересуют перевороты, но интересует человек и его божественный потенциал.

Ты отрицаешь религии, но часто обращаешься к оккультизму. Не видишь в этом противоречий?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное