Исповедь флотского офицера. Сокровенное о превратностях судьбы и катаклизмах времени

В этой ситуации бездельничать, дремать или тупо смотреть в стенку было неприлично, ни начальнику, ни его подчиненным. Наш начальник Центра в таком ритме прослужил много лет. При своем мягком характере пожилой капитан 1-го ранга Прохоров уже не мог сломать себя и перестроиться на жестокую требовательность настоящего строевого морского командира. Вновь назначенные офицеры инстинктивно чувствовали эту слабину уже во время первого собеседования и в последующем не испытывали перед ним никакого трепета, как главного носителя воинского единоначалия или поборника уставных отношений воинской дисциплины. В нем не было агрессии власти, и он даже не пытался её изображать внешней требовательностью и суровостью вида. По отношению к личной власти люди по внутреннему складу души делятся на две категории, независимо от того, являются ли они военными или гражданскими личностями. Для многих гражданских и военных людей личная власть над другими людьми является вожделенным желанием, выше хлеба насущного и даже выше духовных потребностей.

Их страсть к власти питается неистребимым желанием ограничивать свободу других людей или подчинять их действия и поступки своей воле. Если такие люди не командуют другими людьми, то они чувствуют свою личную ущербность. Но есть и другая категория людей, которые безразличны к власти над другими людьми. Конечно, если в их душах есть творческое начало, достаточное образование, уровень знаний и опыт жизни, то они обязательно становятся руководителями того или иного ранга и уровня. Но власть над другими людьми для них не самоцель, а способ проявления своих творческих возможностей и способностей. К такой категории я отношу свою личность. Меня всегда тяготила воспитательная работа с подчиненным личным составом. Она не приносила мне никакой радости, а была неприятной обузой, как досадное и неизбежное приложение к занимаемой должности. Власть над людьми, а особенно командирская ответственность за их дисциплину и специальную подготовку не приносила мне никакой радости, а только утомляла мою душу. К такой же категории людей, безразличных к власти над другими людьми, относился и начальник центра Прохоров.

А вот главный инженер Вдовиченко по роду предыдущей командирской службы и по складу личного характера был замешен из другого теста. Его хлебом не корми, а дай покомандовать другими людьми. Вполне возможно, что и золотым медалистом он стал, потому что имел в душе неодолимое желание получить в подчинение, как можно больше людей и адмиральское звание. Цель-то не преступна, а вполне благородна. При достаточной усидчивости и таланте к восприятию новых знаний эта цель и могла послужить его служебному рвению во время обучения в училище и Военно-морской академии. Вот это тайное желание власти, несомненное умение организовать строевую службу по уставам, а не на отношениях товарищества и превратили Вдовиченко в реального теневого командира центра, при котором седобородый красавец Прохоров лишь играл роль свадебного генерала. Да и по всему было видно, что среди всеобщего подобострастного обожания вновь прибывших офицеров, только что назначенных для службы в Подмосковье, в заботах о становлении и организации части Вдовиченко чувствовал себя как рыба в воде. Ничего не скажешь – это была его стихия.