Исповедь Гаритоны (СИ)

Но я готова вынести все, чтобы быть рядом с ним. Если бы я только могла! Но об этом я еще не имею никакого понятия. Во всяком случае, - пока. Впрочем, все сбудется, ни сейчас, так потом. Ни с Кэвином, так... Вряд ли я сумею найти мужчину сильнее. Но что делать, что мне делать? Сейчас еще не время впадать в панику. Да и потом - не дождетесь!

* * *

Он не пришел! Он снова не пришел! Это было больно! Впрочем, я уже привыкла к тому, что сын времени всегда был подлым эгоистом, и теперь он решил наказать меня презрением. Напрасно я доверилась ему? А что делать, что мне делать, если я люблю его, люблю трепетно, безумно, и, как недавно выяснилось - безответно.

Это было грустно. Да что там грустно, это было попросту обидно. Я не могла сидеть дома, видеть свою комнату, его фотографию на стене. С удовольствием сорвала бы ее со стены и порвала, если бы это не было так по-детски наивно. Приходится терпеть эту адскую боль. Вот он, мой персональный ад. Что там в нем будет еще?

Куда можно пойти человеку, когда он обижен на весь мир и на один, вполне реальный, объект, собственный дом становится для него тюрьмой, и оставаться в нем - равносильно пытке. Не хочу! Было искушение выйти прямо через окно. Девяти этажей вполне должно хватить. Но, помнится, Сатир сказал: "Суицида не дождетесь!". Неужели же я слабее Сатира? Мы дети одной матери, так почему я должна оказаться слабее?

Вышла из дома в откровенно-вызывающем наряде: топик и короткие шорты. Неплохо, для начала. Тут же ко мне приклеился какой-то низенький полноватый тип, решивший, что раз я легко одета, все это можно легко и снять. Ну-ну. Пришлось отправить его куда подальше, заявив, что предпочитаю крутых мужчин. Грубовато получилось, а что было делать?

Как обычно, когда мне плохо, я иду на набережную. Сегодня продрогла. От реки дул холодный ветер. Это ничего. Я повернусь к нему лицом, пусть сдует с меня боль и желание умереть. Так нельзя, просто нельзя так расслабляться. Почему я поминутно должна напоминать себе, что я сильная? Впрочем, наверное, потому, что на самом деле это не так.

В этот раз все произошло не так, как я хотела бы. Во-первых, боль не проходила. Конечно, она не могла пройти так быстро, но я вообще не чувствовала никакого облегчения. Это было необычно. Прогулки по набережной давали мне энергию и желание жить. А сейчас - смотрю на зеленоватую воду, и мне становится не по себе.

Воду я люблю, хоть вода - коварная стихия. Я - дитя земли, но лажу со всеми стихиями, без исключения. Так, быть может, именно вода поможет мне избавиться от боли? Но это уже - не всерьез. Всерьез было дома. Покой. Самое забавное из всех состояний. Все хотят его, хотя никто не знает, что это такое - покой. Я тоже не знаю. Не хочу покоя. Хочу элементарного забвения.

Чьи-то нежные, но сильные руки обняли меня и осторожно отвели от парапета. Я обернулась, не сразу поняв, что со мной произошло. Это было не "что", а "кто". Паук.

- Ну, девочка моя, не нужно долго смотреть на воду, она располагает к покою. Вечному покою, милочка.

Я кивнула. Паук не дал бы мне безвозмездно уйти из жизни.

Когда-то я оказала Пауку одну важную услугу. Он не забыл об этом. И теперь, чувствуя на плечах его теплые, нежные руки, я поняла, что продрогла. Улыбнулась ему:

- Нет, суицид не для меня. Хотя, вообще-то, состояние хреновое.

Он кивнул. Он всегда был понятливым. Улыбнулся улыбкой бесенка:

- Несчастная любовь?

- Безответная.

- Ну-ка, пойдем ко мне. Нечего тебе тут мерзнуть.

Я не сопротивлялась. Ни к чему. Я уже была у него в гостях. И еще, Паук не мог причинить мне зла. Я отлично это знаю. Впрочем, все получилось даже лучше, чем я могла себе представить. Лучшее лекарство от депрессии - общество Паука. Он успокоил меня и дал новые силы. Он помог мне выйти в астрал и показал один из своих миров. Сын бога смерти и богини разрушения, он мог подарить мне часть своей силы, и подарил ее. Однако одиночные меры - одиночными мерами, а проблемы нужно решать. Пьер интеллигентно зевнул и промолвил небрежно:

- Против несчастной любви может быть несколько типов лекарства. Я предложу тебе три варианта. Убить его, приворожить или заставить тебя забыть его.

Это было, по крайней мере, оригинально. Хотя мне и не подходило.

Ну, во-первых, я не хочу смерти сына времени. Во-вторых, приворожить - не метод. И, в третьих, пусть-ка Паук попробует меня загипнотизировать, и кто его потом будет от диких мигреней лечить? И вообще, не известно, излечима ли мигрень, насланная моей матушкой.

Я объяснила все это Пауку. Довольно толково объяснила. Он кивнул:

- Хорошо, все в порядке. Мое дело - предложить, твое - решать, нужно ли тебе это.

- Да. И я решила, что не нужно.

- В таком случае мне меньше забот. Значит, пускаешь дело на самотек? Ты сильная, справишься. Хочешь яблоко?

Я кивнула. Все, что угодно, чтобы уйти от этого разговора. Он принес сочное, румяное яблоко и протянул мне вместе с ножом:

- Давай, разрежь его. У меня только одно.