Исповедь гейши

Мы встречались в полдень. Обычно Томоко, ослепительно красивая и шикарная, подходила к метро на станциях «Ибицу» или «Омотэсандо», и мы шли в ресторан обедать. Там моя подружка начинала весело щебетать о моде, светских скандалах и известных персонах. Казалось, она знала всех, о ком пишут журналы. Обычно мы обедали в каком-нибудь модном месте, которое выбирала Томоко. Высокая, интересная, прекрасно одетая, она привлекала всеобщее внимание. Томоко делала вид, что ничего не замечает, но я знала, что она любит, когда на нее смотрят. За столом подруга блистала, рассказывая мне обо всех вечеринках, на которые ее приглашали, вернисажах, открытии новых магазинов, показах мод и других светских событиях. Она описывала женщин, с которыми ей приходилось встречаться (но никогда мужчин) — как они были одеты и какую мололи чепуху. Я вежливо слушала, смеясь в нужный момент, но сердце мое изнывало от зависти. К тому же мне не терпелось услышать как можно больше о ней самой и ее мужчинах. Люди, о которых я понятия не имела, интересовали меня гораздо меньше.

Потом мы шли за покупками, и Томоко снова преображалась. Нежная меланхоличность лица, которая делала ее похожей на портреты красавиц в стиле бидзинга[5] эпохи Эдо[6], бесследно исчезала. Она тащила меня из магазина в магазин, как тигрица, вышедшая на охоту. И какой же искусной охотницей она была! Пока я растерянно жалась к стенкам, не зная, как разобраться в этом обилии одежды, Томоко за несколько минут обегала магазин и уже выплывала из примерочной, потрясая продавщиц своей элегантностью и точностью выбора.

— Вау, вы, наверное, модель? — спрашивали они ее.

Томоко, улыбаясь, качала головой:

— Нет, просто служащая.

— Вы покупаете платье для особого случая? Он точно потеряет голову и сделает предложение, когда вы его наденете, — говорили они, когда она покупала какое-нибудь суперсексуальное платье.

Томоко смеялась, становясь еще привлекательнее. Меня так и подмывало спросить, кто он и как выглядит, но я не осмеливалась, опасаясь, что Томоко замкнется и выставит меня из своего мира. Когда она примеряла туфли на высоких каблуках, меняя пару за парой, я старалась представить, каков он. Разумеется, богат, ведь Томоко транжирит деньги не глядя, выкладывая по полмиллиона иен за наряд от Валентино. Наверняка молодой и интересный — такая красавица, как Томоко, может выбирать из самых лучших.

Шопинг творил с Томоко чудеса, и это поражало меня больше всего. Казалось, он завладевал ее душой. Когда мы бродили по магазинам, ее лицо светилось внутренним огнем. Она наливалась силой и страстью, словно львица, только что расправившаяся с добычей, или женщина после сказочной ночи любви. Мужчины так и ели ее глазами, не в силах противиться такой немыслимой красоте. Эта женщина обещала им неземное наслаждение. Рядом с Томоко часто останавливались машины, и мужчины, опустив стекло, пытались с ней заговорить. Я просто лопалась от гордости, находясь рядом с ней.

Когда поход по магазинам наконец заканчивался, мы шли со своими пакетами в полутемное кафе на Аояма-дори. Официантки ставили рядом с нашими стульями корзины, чтобы мы могли сложить туда свои покупки. Пока ждали кофе и пирожные, небо тускнело, и огонь на лице Томоко постепенно угасал. Оно становилось безучастным, и, глядя в окно, подруга курила одну сигарету за другой, словно кого-то ждала.

Я пыталась нарушить молчание, спрашивая подругу, как ей живется. Но она всегда давала уклончивые ответы. Когда же я интересовалась ее самочувствием, она мгновенно оживала, начинала смеяться и сыпать вопросами, проболтав так минут пять, снова замолкала, и ее взгляд начинал скользить, перебегая от окна к двери кафе. Так мы сидели, пока за окном не зажигались фонари и наставало время возвращаться домой.

Возможно, Томоко замечала, что мое любопытство становится слишком настойчивым, но все равно старалась не приоткрывать завесы над своей личной жизнью, никогда не приглашала меня домой и не знакомила с друзьями. Один раз в универмаге «Мицукоси» нам помахала какая-то иностранка, яркая блондинка с короткой стрижкой. Но Томоко сделала вид, что не заметила ее, и, подхватив меня под руку, буквально выволокла из магазина. Каждый раз, когда я садилась на поезд в Сибуя, после дня, проведенного с Томоко, меня охватывало разочарование, но дома вновь наполняли надежды, и я с нетерпением ждала очередной встречи. Я не сомневалась, что она состоится — ведь у Томоко не было подруг, с которыми можно поделиться. Я верила: рано или поздно она выложит мне все.

А пока я терпеливо ждала, наслаждаясь общением с ней.