Исповедь гипнотизера

Когда-нибудь расскажу..
Еще книга в книге: Она и Он.
Когда-нибудь расскажу,
как шли навстречу друг другу двое слепых.
Они встретились в пустыне.
Шли вместе.
Иразошлись.
Палило ночное солнце. Шуршали ящерицы.
Каждый думал: не я упустил,
нет, не мог я его упустить,
это он бросил меня,
одинокого и беспомощного,
он обманывал, играя, он
зрячий, он видел,
как я клонюсь, спотыкаюсь —
следит —
он, он! —
следит, ловит,
ловит душу мою,
ведь это вода и пища,
человечья душа в пустыне —
вода и пища!
Уйти от него,
уйти!..
Палило ночное солнце,
Изредка попадались им тени путников,
еще живыми себя считавших,
обнимали шуршащими голосами,
обещали, прощались…
Чудился голос каждому — тот,
во тьме зазвучавший светом,
кипение листьев они в нем услышали,
когда руки сомкнулись —
это пел запах солнца…
Что сотворить могут двое слепых?
Одиночество,
еще одно одиночество.
Расскажу, долго буду рассказывать,
как брели они,
не угадывая,
что давно стали тенями,
одной общей тенью,
бесконечно буду рассказывать,
ты не слушай…

НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТСЯ

(Эпизод из войны ролей)

Если бы не сосед, которому срочно понадобилось что-то из запчастей…

Летним вечером в воскресенье 37-летний инженер К. вошел в гараж, где стояла его «Лада».

Дверь изнутри не запер.

Сосед нашел его висящим на ламповом крюке. Вызвал «скорую».

Через некоторое время после реанимации, в соответствующей палате соответствующего учреждения мне, консультанту, надлежало рекомендовать, переводить ли К. в еще более соответствующее учреждение, подождать, полечить здесь или…

Он уже ходил, общался с соседями, помогал медбрату и сестрам. Интересовался деликатно — кто, как, почему… Вошел в контакт с симулянтом, несколько переигравшим; пытался даже перевоспитывать юного наркомана. Все это было бегло отражено в дневнике наблюдения, так что я уже знал, что встречусь с личностью не созерцательной.

Крупный и крепкий, светлоглазый, пепельно-русый. Лицо мягко мужественное, с чуть виноватой улыбкой. Вокруг мощной шеи желтеющий кровоподтек. (Мускулы самортизировали.)

— Спортсмен?..

— Несостоявшийся. (Голос сиплый, с меняющейся высотой: поврежден кадык.)

— Какой вид?

— Многоборье. На кандидате в мастера спекся.

— Чего так?..

— Дальше уже образ жизни… Фанатиком нужно быть.

— Не в натуре?

— Не знаю.

Психически здоров. Не алкоголик. На работе все хорошо. В семье все в порядке. Депрессии не заметно.

— …с женой?.. Перед… Нет. Ссоры не было.

— А что?

— Ничего.

— А… Почему?

— Кх… кх… (Закашлялся.) Надоело. — Что?

— Все.

С ясным, открытым взглядом. Спрашивать больше не о чем.

— Побудете еще?..

— Как подскажете. Я бы домой…

— Повторять эксперимент?

— Пока хватит. (Улыбается хорошо, можно верить.) Только я бы просил… Жена…

— Не беспокойтесь. Лампочку вкручивал, шнур мотал? Поскользнулся нечаянно?..

Существует неофициальное право на смерть. Существует также право, а для некоторых и обязанность, — препятствовать желающим пользоваться этим правом.

Перед его выпиской еще раз поговорили, ни во что не углубляясь. После выписки встретились. Побывал и у него дома под видом приятеля по запчастям.

Достаток, уют, чистота. Весь вечер пытался вспомнить, на кого похожа его супруга. Всплыло потом: на нашу школьную учительницу физики Е. А., еще не пожилую, но опытную, обладавшую талантом укрощать нас одним лишь своим присутствием. Это она первая с шестого класса начала называть нас на «вы». Превосходно вела предмет. На уроках царили организованность и сосредоточенная тишина. Но на переменах, хорошо помню, драки и чрезвычайные происшествия чаще всего случались именно после уроков физики, подтверждая законы сохранения энергии. Однажды отличился и я. Несясь за кем-то по коридору, как полоумный, налетел на Е. А., чуть не сшиб с ног. Сбил очки, стекла вдребезги. Очень выпуклые, в мощной оправе, очки эти, казалось нам, и давали ей магическую власть… Любопытствующая толкучка; запахло скандалом. Встал столбиком, опустив долу очи. «Так, — сказала Е.А. бесстрастно, выдержав паузу. (Она всегда начинала урок этим «так».) — Отдохните. Поздравляю вас. Теперь я не смогу проверять контрольные. Соберите это. И застегнитесь».