Исповедь гипнотизера

В. Л.

Мне 33 года. Все эти годы я прожила в одиночестве. А в детстве была гадким утенком. Ни одного теплого слова, ни одной улыбки. Ловила на себе только злые, презрительные взгляды. О том, чтобы искать сочувствие и поддержку в семье в трудные минуты, я не мечтала. Тщательно скрывала свои промахи и неудачи, чтобы лишний раз не слышать упреки и едкие замечания.

Я ощущаю себя не человеком среди людей, а какой-то мерзкой букашкой.

Когда первый раз устроилась на работу после школы и почувствовала хорошее отношение окружающих, я испугалась. Для меня было странным такое отношение и мучительно неприятным. Я не знала, как себя вести. А человека, который не скрывал расположения ко мне, я обходила на пушечный выстрел и в конце концов уволилась. Вынести такое я не могла. Заняться любимым делом не имела возможности, так как везде наталкивалась на необходимость общения с людьми.

Вы спросите, почему я не обратилась за советом раньше. Да я просто не осознавала своего положения. Я ничего не знала о взаимоотношениях между людьми. Я даже не подозревала, что таковые существуют. Я жила, в буквальном смысле, низко наклонив голову, боялась посмотреть вокруг, считая, что ничего, кроме насмешливых взглядов, не увижу. Но с годами осмелела и огляделась…

Оказывается, ничего страшного. Я стала наблюдать за людьми. И вдруг сделала открытие, что люди не одиночки, как я, и хорошо относятся друг к другу. Оказывается, счастье в общении. Люди улыбаются друг другу (даже этот факт был для меня новостью), люди ищут и находят друг у друга сочувствие и помощь. Для меня это было потрясающим открытием. Мне казалось, что мытарства мои кончились, — иди к людям, и они тебя поймут!.. Но не тут-то было. Люди, может быть, и поймут, только вот подойти-то к ним я не могу. Между нами стена, глухая, высокая. И бьюсь я об эту стену уже много лет.

Я угрюма, пассивна и безразлична ко всему и ко всем. Я вяла и безынициативна. Вся внутри себя, в реальной жизни не существую. Только изредка всплываю на поверхность и опять погружаюсь в себя, варюсь в собственном соку. Мое настроение ничем не проявляется внешне. И радость, и горе я переживаю в одиночку. Я могу быть в прекрасном расположении духа, но только для себя. Если в это время ко мне кто-нибудь подойдет просто так, поговорить, мое настроение катастрофически падает. Я боюсь людей. У меня никогда не было близкого человека, друга, и я не знаю, что значит чувствовать себя как дома: дома я тоже чужая.

Если малознакомые мне улыбаются, то хорошо меня знающие стараются меня избежать. Меня вроде бы и уважают в коллективе, и в то же время стараются не заметить, обойти. Мое общество всем в тягость, я никому не нужна. Порой удивляюсь, как мне удалось дожить до 33 лет, почему у меня до сих пор не разорвалось сердце.

Мечтала о самоубийстве, даже давала себе срок… Извините меня за такое признание и не беспокойтесь: мне это не грозит. Я слишком труслива и в оправдание ищу отговорки. То мне жалко отца, то боюсь загробной жизни — а вдруг там не принимают непрошеных гостей. Недавно пришла мысль о монастыре… На сколько-нибудь решительные действия я не способна. Мне остается только жить, мучиться и мечтать о естественном конце. Я даже свой адрес вам дать боюсь. (.)