Исповедь якудзы

И с этим полезным напутствием задержанного отпускали. Он спокойно миновал мост, проходил вдоль берега немного в сторону и кидал через реку камушек — туда, где условного сигнала поджидал сообщник. Получив условный знак, сообщник бросал на противоположный берег камень, привязанный бечевкой к бумажнику, но сам кошелек из рук не выпускал. Если хозяин кошелька находил и подбирал камень, обмотанный бечевой, то пару раз дергал за веревку — давал знак, что все в порядке. Тогда сообщник выпускал кошелек и мог спокойно отправляться по своим делам. А хозяин бумажника сматывал бечевку и вытаскивал из реки свою мошну!

Метод был далек от идеального; его главный недостаток заключался в том, что кошелек попадал к хозяину промокшим насквозь! И вообще, пользоваться такой практикой можно было исключительно в тех местах, где река достаточно узкая, чтобы перебросить через нее камень. К тому же, если полицейские задерживали человека несколько раз за месяц, у них могло закрасться подозрение — с чего это он постоянно шастает среди ночи и никогда не носит при себе кошелек?

Поэтому дальновидные игроки предпочитали отправляться домой кружным путем и, рискуя быть ограбленными, плутали по пустынным ночным переулкам. Конечно, люди, располагающие временем, могли играть в кости хоть до самого утра, а потом без приключений добираться домой при свете дня. Но среди любителей азартных игр находилось и много таких, кто непременно должен был возвратиться домой под покровом ночи, — именно для них предназначались наши полуночные лодки.

Большинство пассажиров других полуночных лодок составляли воры, беглые преступники, всякие темные личности, находившиеся в полицейском розыске, контрабандисты и прочее жулье — словом, все те, кто не хотел лишний раз иметь дело с полицией. Но лодка Кенкити специализировалась исключительно на доставке любителей игры в кости.

В темноте лодочника подзывали с берега:

— Эй! Здесь ждет пассажир!

Барка приближалась к берегу, лодочник несколько раз хлопал в ладоши — и пассажир, сориентировавшись по звуку, прыгал на борт. А с берега кричали:

— Он уже у вас, капитан!

— Ясно, — отвечал лодочник.

Пассажир устраивался среди тюков с грузом, и на него набрасывали большой кусок темной ткани — прикрывали с ног до головы.

— Отчаливай! — командовал Кенкити, и лодка плавно скользила от берега.

Ночью река казалась потоком темного серебра, редкие волны прокатывались по ней бликами медного цвета, мгла окутывала берега — в домах старались обходиться без света. В те годы был заведен такой порядок: все лодки, выходившие в реку ночью, были обязаны вывешивать специальные сигнальные огни. Но наша полуночная лодка обходилась без этого — она бесшумно скользила во мраке, как ночная тень. Только вода тихо плескалась за бортом; для непривычного уха даже такого звука было достаточно, чтобы сжаться в комок и всю дорогу вздрагивать от страха!

Тогда многое было иначе, чем теперь, — на судоходных реках принято было устраивать наблюдательные посты. Казалось, так заведено уже много столетий и часовые будут раз за разом сменяться на посту, пока по реке плывут корабли. Чаще всего посты устраивали там, где реки или каналы сходились в форме буквы “Т”, и миновать речную заставу было не проще, чем полицейский пост на мосту. Стоило кому-то из часовых выглянуть за перила — и можно считать, вы угодили в серьезную передрягу…

Но даже если тщательно избегать сторожевых будок и часовых на развилках рек, все равно постоянно существовала угроза нарваться на полицейский патруль. Поэтому мы вынужденно жались к берегу и двигались на предельно малой скорости, которая позволяла мгновенно замереть при малейшей опасности и переждать в спасительной темноте.

Для страховки мы высылали вперед собственных дозорных; по одному человеку на каждый берег. Если такому дозорному случалось заметить полицейский патруль или еще что-то подозрительное, он подавал сигнал — бросал в воду камень, а сам сразу же прятался где-нибудь в густой тени или просто где подвернется. Кенкити тут же поворачивал руль к берегу, и барка останавливалась и замирала.

Видите ли, у берега всегда теснилось столько лодок, что, затерявшись среди них, мы могли чувствовать себя в относительной безопасности. Другие лодочники закрывали глаза на наши проделки, и это здорово помогало! Правда, старались они ради общего блага, ведь стоило кому-нибудь их них поднять шум, и полиция завалилась бы с проверкой не только к нам, но и на их лодки тоже, а самое главное — все лодочники в округе ополчились бы на скандалиста и доносчика и стали выдавливать из дела. В конечном итоге ему пришлось бы искать себе другое занятие; когда работаешь на реке, главное — ладить с людьми! Едва опасность миновала, наша лодка снова отчаливала — плавно и тихо, без единого громкого всплеска весла, скользила по темной воде все дальше и дальше…

5. Король карманников