Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1

Может быть именно симулякры прошлого были источниками старинных преданий и легенд? Рассказы о замках и городах, исчезавших без всякого следа. Предания о волшебных островах, на которых время течет совсем не так, как в нашем реальном мире. Остров волшебницы Кирки. Авалон. Неуловимый Бризейл. Легендарный град Китеж. Летучий голландец. И, наконец, до сих пор не найденная страна в Гималаях – Шамбала, в которой живут герои, мудрецы и волшебники.

Подготовив к следующему вечеру талисманы и запомнив заклинания, необходимые для создания симулякра, я решил упростить задачу. Создать симулякр простой охотничьей избушки. Спустившись в овраг, нашел ровное место, разместил по сторонам квадрата талисманы. Потом закрыл глаза и вызвал образ избушки, сложенной из толстых бревен, рубленных топором. Крыша избушки крыта дерном. Из него торчит ржавая жестяная труба, над которой вьется легкий дымок. Внутри избушки из колотых плах пол, железная печурка, в которой весело играет пламя. На нарах накрытые брезентом пихтовые ветки. Пахнет смолой. Тепло. На столе горит лампа-пятилинейка, рядом закопченный жестяной чайник и кружка с горячим чаем…

Когда избушка стала объемной и четкой, я послал волевой импульс и открыл глаза. Избушка стояла передо мной именно такая, какую нарисовало мое воображение. Рука сама протянулась вперед и коснулась досчатой двери. Пальцы ощутили шероховатость старых досок. Потом они толкнули дверь и она отворилась внутрь с легким скрипом.

Внутри избушки все было точно так, как я вообразил. Тепло, запах пихтового лапника, на столе кружка с горячим чаем. Я снял шапку, положил на темную столешницу, взял в руки кружку, над которой вился легкий парок. Сделал пару глотков. Горячий чай прокатился по пищеводу и исчез. Я поставил кружку на стол и повернулся к железной печурке, открыл жестяную дверцу. Язычки пламени лизали березовые поленья с легким гулом и устремлялись к трубе. Я успел поднять с пола полено и сунуть его в пламя, когда услышал легкий шлепок.

Шапка, которую я положил на стол, провалилась и упала вниз. Сам стол начал таять, становиться прозрачным. Стены избушки подернулись рябью и тоже начали исчезать. Секунд через тридцать я стоял на снегу в глубине оврага. Моя шапка валялась в двух шагах. Больше ничего не осталось.

Глубоко вздохнув, я поднял шапку и пошел к своему ЦУБу. Шесть минут по моим часам простояла избушка, пока не разрядились талисманы. По сравнению с чудесами, описанными в книге, мои успехи выглядели потугами жалкого ремесленника. Вряд ли я смогу в обозримом будущем создать что-либо подобное.

С попыткой создать «Монстра» дело совсем не сдвинулось. Легенды о сказочных великанах и каменных статуях, оживающих от магического приказа волшебника, не подстегнули мое воображение. Я не знал, как можно создать магический аналог компьютера с гибкой программой движений для тех микро-монстров, которых я пытался создать. Они оставались застывшими статуями. Возможно, я шел не тем путем, но некому было подсказать мне, как поступать правильно.

Однажды я сотворил свою копию, закрепил ее талисманом, потом выделил двойника и предложил попробовать управлять неподвижной статуей. На этот раз двойник послушался без возражений и… у него ничего не получилось. Раздраженный двойник вылез из иллюзорной копии и разразился серией проклятий.

– Ничего не получается, Юрка! Нет мозга, нет сознания. Нечем управлять. Если, конечно, не приспособить веревочки и не дергать его, как куклу!

Может быть мне просто не хватало уверенности? Книга утверждала, что в общении с людьми, волшебство – это искусство внушения, доведенное до совершенства. Сам волшебник тоже обязан верить в то, что он создает, иначе не сможет добиться успеха.

Внушение – это первооснова. Все остальное вторично и только помогает колдуну снизить затраты нервной энергии, облегчить донесение иллюзии до сознания другого человека. Немного химии, немного физики. Много психологии и знания человеческой натуры, много актерского мастерства и абсолютная уверенность в самом себе.

Истинным мастером является тот колдун, который обладает способностью объединить все виды иллюзий в одно целое и создает «нечто», которое он ощущает всеми органами чувств.

Сможет ли он сам в таком случае отличить это «нечто» от реальности? Животное, растение, человека, химеру или какое-то страшное чудище? Как человек может не поверить в существование этого «нечто», если он видит его, слышит, осязает и чувствует исходящий от него запах?

Я с испугом подумал: Не является ли сам БОГ актом коллективного творчества верующих? Совершенная иллюзия, созданная волей многих миллионов человеческих душ. Иллюзия, реальная больше, чем сама реальность и одновременно разная для каждого человеческого сознания. Каждый представляет себе бога по разному, таким, как он его понимает. Бог образованного человека отличается от бога темного крестьянина. Бог американца отличается от бога китайца, но он все равно бог нашего иллюзорного мира…