Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1

– Я – с мамой!

Дочка долго колебалась, пока не решила.

– А я с папой. Папа хороший и мне его жалко!

Ну вот! Пошла трещина через детские души! – с горечью подумал я. Картина, что передал двойник в последние секунды, превратилась в кошмар, который постоянно стоит перед глазами: Ярко освещенная веранда и лица двух людей, глядящих друг другу в глаза. Я не мог от нее избавиться, пока Светлана находилась рядом.

Четко знал одно – за счастье нужно платить. За восемь лет счастья, что подарила мне эта женщина, за возможность в течение последнего месяца видеть своих ребятишек, я был готов вытерпеть горшую муку.

Вчера вечером пришло письмо от Мурашкина. Я забирал из почтового ящика газеты и сразу узнал на конверте знакомый почерк. Значит, не успел двойник отдать ему приказ – понял я – иначе бы он все забыл. И тут надул программист. Знал он, выходит, наш домашний адрес.

Я не стал углубляться в размышления на эту тему. Взял газеты, сунул конверт в середину и положил газеты на кухонный стол перед Светланой. Сам вышел и направился в детскую. Я напрасно ждал вечер и следующий день. Светлана молчала и вела себя так, словно письма не было.

– Уехала бы ты куда-нибудь на месяц или два. – предложил я Светлане. – Без тебя, в заботе о детях, я поправлюсь намного быстрее. Потом ты вернешься за ребятишками, а я постараюсь улететь в тундру.

Светлана яростно сверкнула на меня очками.

– Дурак ты, Юрка! – неожиданно заорала она, да так громко, что я отшатнулся. – Неужели не понимаешь, что я тоже не могу жить без них? Что только они меня сейчас поддерживают! – и шепотом добавила. – И без тебя, Ведунов, тоже жить не смогу…

У меня на мгновение перехватило дыхание, но я справился. Нельзя было верить женщине, только что получившей письмо от любовника. Неужели она надеется, что я его не заметил? Хорошо! Не хочет упоминать о письме, я тоже не буду. Пусть тешится мыслью, что ее бывший муж – дурак набитый… Неужели она добивается своим упрямством, чтобы я ее возненавидел?

– Света! – обратился я. – То, что у нас с тобой было, ушло навсегда. Не вернется больше. Уезжай!

Она ничего не ответила, только упрямо сверлила глазами. Я почувствовал охватившую меня слабость и побрел к своему дивану. В больнице у меня было достаточно времени, чтобы все хорошо обдумать и смириться. Выписавшись из стационара, я хотел было направиться в экспедиционное общежитие, но Светлана набросилась на меня чуть ли не с кулаками.

– Ты что, Ведунов? – шипела она разъяренной кошкой. – Хочешь, чтобы обо мне в конторе опять стали говорить всякие гадости? Окончательно опозорить хочешь?

И решительно приказала:

– Топай домой, Ведунов! Домой!..

Я молчал. Она заглянула мне в глаза и прочла в них такое, что отпрянула в сторону, как от удара. Но не отступила.

– Я тебя прошу, Юра! Очень прошу! – по щекам Светланы катились слезы. – Хочешь, я на колени перед тобой встану? Дома тебя ждут дети.

Я уступил настойчивым уговорам, но знал, что уступаю в последний раз…

За окнами последняя декада августа. По ночам все сильнее сгущаются сумерки. Юго-западный ветер низко несет над городом серую вату облачности. В стекла барабанит дождь и гремит жестью ветер. Близится северная осень. Не за горами зима с ее снегами, темнотой, пургами. В конце октября начало полевого сезона. Смогу ли я одыбаться к этому времени?

Утром, без пятнадцать восемь, Светлана уходит на автобус с ребятишками. Она отводит детей в садик и оттуда спешит на работу. В опустевшей квартире сгущается тишина. Когда она становится совсем невыносимой, я ухожу в большую комнату. Достаю из чехла портативную пишущую машинку и начинаю с остервенением стучать по клавишам, пока Светланы и детей нет дома.

Стараюсь очистить душу от скопившейся в ней грязи, вылить на бумагу и освободиться от кошмара. Возможно, кому-то покажется мелкой и не стоящей внимания наша семейная драма. Не буду спорить с такими людьми. Это действительно обыденная тема: Мужчина и женщина. Отношения друг с другом. Любовь и верность. Ненависть и измена.

Когда ко всему добавляются дети, да еще немного магии, получается такой запутанный клубок, что в нем вряд ли сможет разобраться талантливый, дипломированный психолог.

Обложка книги: Для обложки книги используется фотография моего отца из личного архива.