Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1

Светлана по-прежнему отрешенно кивнула головой и встала, оправляя на себе платье. Мурашкин легко поднялся на ноги и пошел рядом, по-хозяйски обняв за талию. Она не отстранялась. Я смотрел, как они вместе поднялись по ступенькам, как за ними закрылась ведущая на веранду дверь.

Все это время двойник теребил меня вопросами, волновался и осыпал проклятиями меня, программиста и даже Светлану. Мне тоже не нравился Мурашкин, но не настолько, чтобы размахивать кулаками, которых у меня, кстати, не было.

Там, где двойника охватывало бешенство, я чувствовал досаду и ничего больше. Я забеспокоился, когда Мурашкин и Светлана скрылись за дверью. С ветки ореха ничего не было видно. Пока двойник изощрялся в оскорблениях, я сменил наблюдательный пункт.

Соловей, повинуясь моей команде, взмахнул крылышками и перелетел в огород. Сел на ветку вишни, растущей против окон веранды, где, на мое счастье, не были задернуты шторы. Светланы на веранде не было. Пошла готовить чай – догадался я.

Мурашкин сидел на стуле рядом с холодильником. На том стуле, где когда-то любил устраиваться я. Его шляпа лежала на столе и он задумчиво постукивал по ней тонкими, нервными пальцами.

– Мне не нравится, как ты себя ведешь! – заявил вдруг двойник. – Совсем как сонный! Помни, что мы одно целое. Действуй, пока Светки нет на веранде! Иначе будет поздно!

Я медлил. Накал эмоций человека, сидящего за столом в далекой Дудинке, пугал меня своей испепеляющей яростью. Знал, что соловью не выдержать такой ярости больше минуты. Двойник этого не хотел понять.

Светлана вошла на веранду с двумя фарфоровыми кружками, над которыми поднимался легкий парок. Она поставила кружки на стол, пододвинула к Мурашкину сахарницу и вазу с печеньем. Сама села на старенький диванчик у противоположной стены.

Через стекло мне почти ничего не было слышно из разговора. Я видел, как она поднялась с дивана и подсела к столу. С болезненным любопытством я смотрел на Светлану, на ласковую улыбку, обращенную к Мурашкину. На руку, взявшую вторую кружку с чаем. Странно, но мне почему-то начало казаться, что все происходящее – кошмарный сон. Я больше не отождествлял женщину за стеклом веранды с женой. Это была другая женщина, похожая на Светлану, но не она.

Двойник выходил из себя, но мне он тоже казался не настоящим. Похоже, мои эмоции в теле соловья уснули летаргическим сном. Внезапно могучий удар едва не сбросил меня с ветки. Я увидел рядом с собой лохматое чудище с горящими зеленым светом глазищами. Кривые ятаганы когтей огромной лапы тянулись к моему телу. Плотина равнодушия рухнула в один миг. Я ощутил такую волну ужаса, что буквально оцепенел.

– Да кошка это… Кошка! – раздраженно подсказал двойник. – Чего трясешься? Гони ее прочь!

Ощущая, как отчаянно колотится сердчишко птицы, я перевел дыхание и пуганул огромного хищника таким зарядом нервной энергии, что тот слетел в вишни на землю и мгновенно оказался на другой стороне огорода.

Спасибо кошке! От неожиданной эмоциональной встряски я словно проснулся. И проснувшимся сознанием принял в себя боль и тревогу двойника, ощутил ужас своей затянувшейся драмы.

Мужчина и женщина на веранде уже не пили чай. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Глаза одного смотрели в глаза другого. Губы медленно сближались. Я видел, как медленно уступает женщина настойчивым притязаниям мужчины. Как становится под его руками безвольно податливым ее тело.

– Допрыгался, идиот! Дождался! – злость на самого себя и Светлану, яростная ненависть к программисту охватили сознание.

Я успел увидеть, как рука мужчины потянулась к выключателю, и вдруг понял, как забурлила вокруг меня, не сдерживаемая больше никаким мысленным контролем, энергия. Ярчайшая вспышка, изменяющая вокруг меня само пространство, опаляющая волна жара, грохот и гул…

На веранде мигнул и погас электрический свет. Потом веранда на мгновенье скрылась за завесой огненной сферы и вновь появилась в поле зрения. Внезапно я понял, что уже не сижу на ветке, а, пробив огненную пелену, лечу вперед, стремительно набирая скорость.

Как пуля, выпущенная из винтовки! Как ракета, идущая на перехват по лучу локатора! Я несся прямо на стекло, за которым застыли в объятиях двое. Что-то кричал двойник, но мне было не до него.

Потом был ошеломляющий удар, потрясший маленькое тело. Вспыхнула в сознании раздирающая мышцы боль. Хрустальный звон разбитого стекла отозвался в потрясенном и гаснущем сознании дикой радостью: Я прорвался!

– Я прорвался! Слышите вы?.. Я прорвался и теперь буду вершить свой суд над вами обоими, как положено настоящему мужчине!

За несколько мгновений, которые оставались до темной пропасти беспамятства, я успел сделать почти все, что хотел: Успел выкрикнуть в лицо повернувшейся ко мне женщины оскорбление, успел еще раз взмахнуть слабеющими крыльями и нацелить разбитый клюв в широко раскрывшийся глаз глядевшего на меня Мурашкина. Я начал было мысленно произносить короткую формулу магического приказа, но, кажется, не успел…