Исповедь колдуна. Трилогия. Том 2

– Открывай, Михайловна! – негромко отозвался следователь. – Свои. Да открывай же, черт бы тебя побрал! Дождь начинается.

Едва запоры были сняты, сержант и следователь рывком распахнули дверь и оттолкнули в сторону хозяйку. Когда они скрылись внутри темного тамбура, а последний милиционер занял позицию у двери. Я тоже шагнул внутрь помещения. Не успел я проскочить его, как в балке раздался истошный крик:

– Атас, ребята!… Легавые!

И мимо меня попытался удрать плохо различимый в тамбурном сумраке маленький человечек. Я успел подставить подножку и он кубарем покатился к выходу, прямо в руки заглядывающего в дверь милиционера.

В маленькой комнате, единственном жилом помещении, которое было отделено от кухни досчатой перегородкой, сидели за столом двое с поднятыми руками. Стол был заставлен консервными банками, уже открытыми, и недопитыми бутылками водки. В одном из сидевших за столом людей я с удивлением узнал знакомого мне парня, которого я перед Новым Годом встретил в квартире своего бывшего соседа.

Прошедшие семь месяцев явно не пошли ему на пользу. Лицо опухло от пьянки. Небритая несколько дней щетина неряшливо топорщилась. Воротник грязной, до предела заношенной рубашки, выглядывал из-под рваного, когда-то щегольского свитера. Несмотря на поднятые руки, лицо его не выглядело физиономией сдавшегося, признавшего свое поражение человека.

– Мент… Сука! – шипел он с ненавистью глядя на следователя.

Я почувствовал, как в моей душе медленно закипает застарелая злость. Третий раз он попадается на моей дороге, – подумал я. – Не пора ли и честь знать? Я шагнул вперед, продолжая вглядываться в опухшее, небритое лицо, зашел сбоку у стола, потом перевел взгляд на сидевшего рядом с парнем соседа и услышал предупреждающий голос сержанта.

– Берегись, Степан Ил…

Крик сержанта перекрыли раздавшиеся два подряд выстрела. Каким чудом в руках у парня оказался пистолет, я не успел заметить. Зато, наносная шелуха последних десятилетий слетела тоже с меня мгновенно. Тело начало само действовать по давно усвоенной армейской науке.

Пистолет вылетел из руки парня, мой правый кулак врезался ему в солнечное сплетение и он согнулся. Взятые в замок руки словно сами собой опустились на его затылок и колено тут же начало встречное движение. Удар колена в лицо у меня получился менее мощным, чем когда-то у Ведунова, но и того, что я сделал, вполне хватило. Парень утробно рыкнул и откинулся назад. Лицо мгновенно покрылось хлынувшей кровью и рваными ранами. Кожа не выдержала удара, нанесенного со скользом. Секунду я смотрел на изуродованное лицо парня, потом опомнился от раздавшегося тихого стона.

Все произошло так быстро, что Степан Ильич только сейчас начал клониться в сторону и поднимать руку, хватаясь за грудь. Мгновенно забыв о парне, я бросился к следователю, подхватил его на руки и, быстро осмотревшись, положил его на стоящую в углу кровать, застеленную грязным покрывалом.

Сержант защелкивал наручники на руках оцепенело сидевшего все это время за столом третьего грабителя. Милиционеры, оставшиеся снаружи, уже затаскивали в комнату сбитого мною с ног маленького пожилого человека и слегка упирающуюся хозяйку «кильдыма».

Я мельком поглядел на них, потом занялся потерявшим сознание следователем. Первая пуля, которую выпустил в него мой знакомец, была неопасной. Она скользнула по ребрам правого бока, вспоров кожу, и ушла в сторону. Зато другая рана была опасной. Пуля пробила грудную клетку, прошла сквозь правое легкое и застряла под лопаткой. Времени мне терять было нельзя, так как с каждой секундой увеличивалась зона кровоизлияний, я выводить кровяные сгустки я еще не умел толком.

– Смотреть всем мне в глаза! – приказал я собравшимся в комнате людям. – Сейчас вы все заснете, а когда я хлопну в ладоши, проснетесь и ничего не сможете вспомнить из того, что сейчас увидите.

Подкрепив свое устное распоряжение мысленным внушением, я вновь повернулся к лежащему на кровати Степану Ильичу, мысленно зондируя вторую рану. После мысленной формулы заговора руды, кровь послушно перестала течь. Мои пальцы начали светиться и призрачное голубое свечение окутало лежащее передо мною тело. Некоторые хлопоты я испытал, пока мне удалось зацепить полевым захватом уткнувшуюся в лопатку пулю. Зато когда я ее извлек, остальное было для меня более легким делом, хотя оно по-прежнему требовало от меня полного напряжения всех моих сил.

Я снова что-то соединял, сращивал, удалял сразу в тысяче мест и щедро расходовал на процесс регенерации свою энергию. Когда я снова вернулся к обычному мироощущению и перестал светиться, прошло, наверное, минут пять. Шесть человек стояли в комнате с застывшими лицами и только изуродованный мною парень, завывая, полз на четвереньках к выходу.

– Замри! – рявкнул ему я и он послушно замер.

Повернувшись к застывшим, как изваяния, остальным я хлопнул в ладони и они зашевелились. Один из милиционеров сразу же направился к стоявшему возле двери на четвереньках парню, а сержант быстро подошел ко мне.

– Как он, Степан Ильич?