Исповедь колдуна. Трилогия. Том 2

– Я отвечаю тебе, Валя, – терпеливо сказал я. – Те певцы, о которых я тебе только что упомянул, поют несколько по иному, чем все мы. Они используют приемы горлового пения, при котором начинают издавать звук особые вторые голосовые связки, которыми мы не умеем пользоваться и не можем заставить, чтобы они работали. А у тебя, наверное, все обстоит наоборот. Звучат рудиментарные связки, оттого и голос у тебя такой, необычный.

– Скажи, – быстро спросила она, – Ты можешь мне помочь, чтобы мои связки стали работать нормально?

– Я не знаю, Валя, – растерянно сказал я, так как действительно не думал об этом.

– Вот что, Андрей! – сказала Валентина медленно и тихо. – Это ты виноват, что я услышала свой настоящий голос. Ты разбудил мечту и теперь я просто не смогу жить, как раньше. Слышать свой голос и постоянно видеть, как от него люди морщатся, выше моих сил. И ты виноват будешь в том, если что-то со мной случится.

– Давай, Валентина, прежде всего договоримся, чтобы без угроз. – сказал я. – Конечно, я попытаюсь тебе помочь. Не знаю только, что из нашей затеи получится, но все-таки попытаюсь.

Вот так и получилось, что Валентина Буянова стала моей первой официальной пациенткой. Причем вышло так, что мучили мы с ней друг друга в течение месяца. Никогда потом у меня не было более сложного и трудного случая, слишком уж необычной оказалась задача для моего магического дара. Я почти потерял надежду, когда у нас с Валентиной что-то начало получаться и впервые без гипнотического внушения зазвучал ее настоящий голос.

С тех пор Валентина совершенно преобразилась, она с удовольствием стала петь на наших школьных вечерах, стала удивительно сдержанной и тихой, хотя и уверенной в себе молодой девушкой. Временами я ловил на себе ее пристальный взгляд, от которого мне становилось не по себе. Я слишком хорошо понимал значение этих взглядов Буяновой. Алена это тоже заметила и, к моему удивлению, тоже стала странно поглядывать на меня, а когда она перехватывала взгляд сидевшей впереди Валентины, ее брови озабоченно хмурились и она смотрела на свою подругу со все возрастающей неприязнью. Вот тут-то и мне приходилось кое о чем задуматься.

Я только что прибежал домой из школы и торопливо хлебал подогретый Зоей Владимировной борщ, когда в прихожей прозвучала мелодичная трель звонка. Мать пошла открывать. Хлопнула входная дверь и я услышал в прихожей приглушенный басок, затем глухой стук наконечников костылей о линолеум. Михаил Верхозин, понял я, уговорили таки упрямца. Я поднялся и пошел ему навстречу.

– Здравствуй, Миша!

Он неуверенно протянул мне руку, продолжая неловко опираться на костыли.

– Привет. Вот видишь, пришел к тебе.

– Подожди немного, Михаил, лучше проходи в мою комнату, я пока поговорю с мамой.

Потом я повернулся к начавшей собираться на работу Зое Владимировне.

– Мама, тебе придется сказать матери Михаила, что он поживет у нас три дня. И чтобы они не навещали его все эти три дня. Сделаешь, мама?

– Но ты обязательно вылечишь его ногу, сынок? – с беспокойством спросила она.

– Конечно, мама. Я буду стараться. – сказал я и подошел к телефону.

– Алексеевич! – позвал я в трубку. – Сегодня я не приду на работу. Пришел Миша Верхозин… да, да, тот самый, отработаю в субботу, дядя Коля. Обязательно.

Я положил трубку и направился в свою комнату, где Михаил неуклюже устраивался в кресле и держал в руках костыли, не зная, куда их пристроить. Я взял у него костыли и прислонил к стене. Верхозин попытался стеснительно спрятать от меня свою искалеченную ногу, но я остановил его, коротко спросив:

– Культя зажила?

– Чешется. – коротко ответил он и его глаза удивленно посмотрели на меня. – А еще чувствую, как пальцы на ней немеют… Как это может так быть, Андрей? Ступни нет, а пальцы на ней немеют и болят?

– Фантомные боли. – коротко ответил я, не став рассказывать Михаилу об астральном теле отсутствующей ступни, выглядывающей из-под штанины.

– Послушай, Андрей! – неожиданно резко повернулся ко мне Михаил. – Вот я пришел, мать настояла. Твоя мать тоже в этом участвовала. Они мне правду сказали? Ну, что ты мне ступню восстановить можешь?

– Не восстановить, а пробудить в ноге процесс регенерации с твоей, Михаил, помощью. Ты готов?

– Что, прямо сейчас? – испугался он. – Значит и штаны снимать?

– Обязательно.

Михаил стал раздеваться, посматривая на меня испуганными глазами.

– Посмотри мне в глаза! – уже привычно произнес я начало. – Теперь закрой и мысленно представляй себе, что у тебя на культе медленно набухает маленький бугорок…, он растет…, становится больше…, растет,… формируется в нем голеностопный сустав…, из него медленно вырастает маленькая ступня…, маленькая, похожая на ступню новорожденного младенца…

Я протянул руку к культе с плохо зажившей натянутой на нее кожей. Пальцы медленно налились зеленоватым светом и энергия потекла из них, окутав искалеченную ногу призрачным сиянием.