Исповедь любовницы Сталина

— Надя, — сказала я тихо, — если вы собираетесь со мной поддерживать отношения, никогда не спрашивайте о сильных мира сего. Я ничего о них не знаю. Вы — взрослый человек, сами ко всему присматривайтесь. Мозг у вас на месте, анализируйте, тогда вам все станет ясно.

— Я одинока, мне не с кем отвести душу. Вы — первый человек, которому я решила раскрыть свое сердце. — В этой фразе я уловила фальшивую нотку. Сделала вид, что ничего не заметила. 

— В. А., — продолжала Надя, — только вы в состоянии меня понять. Я прониклась к вам необыкновенным уважением.

— Надюша, я тронута, постараюсь вам платить тем же.

— Мне очень хочется побывать на вечерних и ночных приемах у товарища Сталина, помогите мне туда проникнуть!

— Деточка, с чего вы взяли, что я там бываю? Разве я нарком? Тузова смущенно:

— Мне показалось, что вы в Кремле свой человек.

— Один раз я там была с товарищем Ворошиловым. Попросите об этом своего непосредственного начальника.'

— Я недавно работаю в наркомате внутренних дел.

Поравнявшись с моим домом, Надя вскрикнула:

— Ой, стряслась беда: я ключи дома оставила, а родители уехали на дачу, приедут только завтра после обеда. Что делать? Мне негде ночевать!

Тузова стремилась во что бы то ни стало проникнуть в мою квартиру.

— Наденька, у меня страшный кавардак. Очевидно, у вас есть подруги, деньги на такси я вам одолжу.

— В. А., я не из гордых, могу и на полу переночевать, докучать вам не буду.

— Извините, дорогая, мне пора отдыхать, завтра предстоит тяжелый день — репетиция и спектакль.

Надя Тузова разочарованно со мной простилась. Она даже забыла взять деньги на такси. Ночью я позвонила Поскребышеву и все ему рассказала.

— Тузову остерегайтесь! — сказала А. Н.

Началась серия дипломатических приемов. Сталин тепло принял в Кремле английского посла сэра Стаффорда Крипса. Потом он кричал на соратников:

— Учитесь у англичан, как надо себя вести за столом. На казенную жратву набрасываетесь, как голодающее племя. Это про вас писал Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо».

Больше всех доставалось Хрущеву, с каждым годом у Сталина росла к нему антипатия.

— Езжай в свою вотчину, нос-сардельку спрячь в штаны. Если без причины появишься в Москве, на вершок сделаем короче! Ты понял, обрубок, что я сказал?

Хрущев побледнел и молча вышел из кабинета Сталина. Вожди всегда радовались «шуткам» хозяина.

С особенным радушием И. В. принял министра иностранных дел Японии господина Мацуоки. Когда тот уезжал, ему запаковали несколько бутылок отборной водки и ящик коньяка.

Из Берлина отозвали посла Деканозова. Заместителю по иностранным делам поручили щекотливое дельце — составить правительства для новых советских республик: Латвии, Эстонии, Литвы. Для этой цели выехали с особыми полномочиями в Ригу Вышинский, в Таллин Жданов, в Вильнюс Маленков и Мехлис.

В июле Калинин подписал Указ об опозданиях. Началась вакханалия арестов и многотысячное осуждение на принудительные работы с удержанием у рабочих и служащих 25 % заработной платы в пользу государства сроком до шести месяцев. На полный ход заработала еще одна доходная статья, предусмотренная Сталиным и наркомфином. Приведу один характерный пример.

В Малом театре с огромным успехом играет народная артистка СССР Варвара Николаевна Рыжова. В филиал назначили директором в прошлом крупного партийного работника. Новоиспеченный директор осмелился проявить инициативу. Он ретиво откликался на все указы и постановления правительства. Рыжовой шел 70-й год. Однажды в день репетиции у нее заболело сердце, закружилась голова — накануне она сыграла два спектакля. Старая актриса, человек дисциплинированный, на трамвае приехала в театр. Директору доложили, что артистка Рыжова без оправдательного документа опоздала на 20 минут. Через секретаря директор приказал Рыжовой подняться к нему в кабинет на третий этаж. Как раз в это время актриса разгримировывалась.

— Голубушка, директор мне не нужен, я его даже не успела как следует разглядеть. Если я ему понадоблюсь, пускай придет через часок. Мне надобно отдохнуть, чайку попить с лимончиком, с девчатами поговорить. Ступай с богом, красавица!

Разъяренный директор прибежал к Рыжовой.

— Голубчик, — сказала артистка, медленно попивая чай из блюдечка, — ты на меня не кричи, а то я с тобой разговаривать не стану. Я в Малом театре родилась и в нем помру. Таких скворцов, как ты, я перевидела немало, ступай, милый, по-хорошему, от твоих речей в голове замутило, а мне вечерком спектакль играть.

Директор растерянно:

— Товарищ Рыжова, хотя вы и беспартийная, но я обязан для порядка объявить вам строгий выговор, иначе мне придется уйти из театра.

— Чего же ты ждешь, милый? И уходи! Чем скорее, тем лучше. Тебе все равно, где заведовать. Иди вот принимай баньку на Спиридоновке, а то, говорят, там не всегда горячая вода имеется да и с паром плоховато, казенные веники воруют!

Через два дня директора убрали из театра.