Исповедь любовницы Сталина

Обед оказался поздним. На первое принесли густой украинский борщ, на второе — хорошо приготовленную гречневую кашу и много отварного мяса, на третье — компот и фрукты. И. В. был в хорошем расположении духа, много шутил, пил легкое грузинское вино «Хванчкара» и угощал им других, но присутствующие предпочитали коньяк и водку. Веселить Сталина приехали артисты.

— Зачем они сдались? — недовольно пробурчал Берия.

— Артистов нельзя обижать, — сказал И. В.

— С кого начнем? — сгибаясь, спросил Поскребышев.

— Вначале послушаем Ивана Семеновича Козловского, — проговорил И. В.

— Остальных можно отправить домой?

— Разве они торопятся?

В полночь Берия и Маленков уехали. Я вопросительно посмотрела на Сталина.

— Что, Верочка, тошно стало от старого Сталина? Потянуло домой? Захотелось к мужу в постельку? Не волнуйтесь, мы вас снова пришпорим, у наездника еще остались силы, на ваш век хватит!

Ну и лексикон! Он сравнивал меня с ездовой лошадью.

— И. В., миленький, почему вы меня оскорбляете?

— Я давно не видел твое тело. Раздевайся! Ты забыла про свои обязанности? Придвинься ко мне! Дай грудь подержать. — Он снова меня унижал. — Можешь укрыться одеялом, а то не дай Бог простудишься и меня заразишь. — Сталин потушил свет. Он не хотел, чтобы я видела его мощи. — Да, ты такая же, как была. Он закурил. — Я помню все наши встречи. Знаешь, Верочка, мне тебя здорово не хватало. Не с кем было обмолвиться словом. Кругом — одни ослы. Когда ты уехала, в Москве было очень неспокойно. Гитлер мечтал затопить Москву и Ленинград. Заводы и фабрики, институты, театры, киностудии мы эвакуировали. В городе почти не осталось детей. Я приказал Москву подготовить к взрыву, чтобы Гитлеру и его полчищам ничего не досталось. На Центральном аэродроме наготове стояли военные самолеты. Три месяца 1941 года — октябрь, ноябрь, декабрь — я провел в рабочем кабинете около военных карт. Исход Великой Отечественной войны решила героическая битва под Москвой. Победило упорство великого русского народа. Я все знал о тебе. Мне не хотелось будоражить тебя. Иногда приходила Валечка, она согревала старые кости. — И. В. проговорил сквозь сон — Поедешь на озеро Рица, там очень красиво. Я приеду через неделю.

Все начиналось сначала. Рано утром позвонил Поскребышев.

— В. А., вы готовы к отъезду?

— Почему такая спешка?

— Это не телефонный разговор, я сейчас приеду.

Поразил его растерянный вид.

— Что с вами, А. Н.?

— За годы войны многое изменилось.

— Вы мне не доверяете?

— В. А., мы все постарели, наши души покрылись копотью злобы. Налейте рюмку водки!

Правая рука его заметно дрожала, он потянулся ко второй.

— Я сейчас накрою на стол, мы вместе позавтракаем.

— С удовольствием! Верочка, интуиция подсказывает, что вам можно верить.

Принесла закуску, налила ему третью рюмку.

— Кушайте, не стесняйтесь!

— У меня дочь растет, — сказал А. Н. как бы про себя, — но она не такая красивая, как мать. — Он снова выпил. — Несчастный я человек, — проговорил Поскребышев, тяжело вздыхая. — Берия, выродок нечесаный, не дает прохода жене* Все правительство об этом знает, проклятые шакалы скалят гнилые зубы, втихомолку посмеиваются. Маленков предложил его убить или подстроить автомобильную катастрофу. — А. Н. продолжал пить, остановиться он не имел сил, лицо его стало бледным. — Л. П. собирается в отпуск. И. В. предложил взять вас. Берия спросил: «А ты, Иосиф, не будешь ревновать?» Сталин, рассмеявшись, промолчал.

— А. Н., я боюсь нашего наркома, как огня.

— Да, положеньице у вас незавидное. Сталин в нем души не чает. Теперь он — второй человек в государстве, даже Молотова и Жданова переплюнул.

Позвонил Берия:

— В. А., товарищ Сталин попросил предоставить вам место в моем салоне-вагоне. Если не возражаете, завтра вечером отправимся в путь. Я пришлю машину.

— Отвертеться вам не удастся, — сумрачно изрек А. Н.

— Миленький, я должна срочно увидеться с И. В.!

— Спасибо за завтрак, я сейчас еду в Кремль, постараюсь что-нибудь придумать. Вы для меня — не чужая.

Преодолев отвращение, поцеловала его в лимонноморщинистый лоб. Прощаясь, он сказал:

— Верочка, я счастлив, что вы не изменились и по-прежнему такая же красивая и элегантная. Бог вам поможет!

Вечером он соединил меня с И. В.

— Завтра отправляйтесь в Сочи, нечего устраивать идиотские капризы.

— В одном вагоне с Берия я никуда не поеду! Можете меня четвертовать!

В трубке раздался смешок.

— Почему, В. А.?

— Дорогой, скажите, женщина имеет право на маленький каприз?

Сталин засопел, тяжело задышал:

— Зачем боишься? Л. П. — неплохой человек, я его знаю лучше, чем ты. Он кавказец с горячим нравом, темперамент у него бьет через край.

Капкан затягивался все туже. Я побоялась идти наперекор желанию И. В. Он стал намного грубее. Позвонила Маленкову. Незнакомый референт стал дотошно интересоваться, почему солистка Большого театра, минуя партийную организацию и райком партии, так настойчиво добивается личной беседы с секретарем ЦК. Пришлось сказать, что я — его двоюродная сестра.

Г. М. согласился дать аудиенцию, но не в здании ЦК, а в особняке на улице Качалова.