Исповедь обманутой жены

Девушка говорила хорошим русским языком. Не манерничала, не выпендривалась. И ему это нравилось. Хотя бы с собеседницей ему повезло. Да и готовит она, кажется, неплохо. Запахи в кухне сводили его с ума. У него даже голова начала кружиться. Он был готов заплатить ей за ужин!

– Какие функции? – Он подхватил стул от ее стола, на котором уже сидел днем. – Позволите?

– Пожалуйста. – Она приподняла крышку с глубокой сковороды, забросила туда груду мелко нарезанного лука. – Поужинаете со мной?

– А что у вас там? – он кивнул на сковороду.

– Там у меня мясо с овощами. Ничего вредного.

– Поужинаю. – Он старательно подавил желание сглотнуть, есть хотелось невыносимо. Взял с тарелки кусок тонко нарезанного хлеба, откусил. – Так какого рода функции отводились тем, кто без спросу занимал мою комнату?

– Они должны были изживать тех, кто покупал комнату, в которой теперь живу я, – ответила она просто.

– Что? – Он подавился хлебной крошкой, закашлялся и уставился на нее, как на дурочку. – Что вы такое выдумываете? Что за цирк? Кстати, как вас зовут?

– Знаете, на цирк это мало похоже. А зовут меня Валерией.

И в его сторону вытянулась ладошка лодочкой. Нежная, прохладная, пахнувшая луком. Он пожал, назвал себя.

– Ладно, с этим позже разберемся, – пообещал он. – Давно вы здесь? Живете…

– Нет. Скоро три месяца. До меня здесь полгода жила Алла Негодина. До Аллы кто-то еще.

– Ничего себе. – Он мотнул головой, стараясь смотреть в ее сторону поменьше. – И как часто тут жильцы менялись?

– Слышала, что три раза на календарном году. Такая вот печальная статистика. – Она снова сняла крышку со сковороды и помешала деревянной лопаткой. – Доставайте тарелки. Сейчас будем ужинать.

– Так не привык я по чужим шкафам лазить. – Он встал и открыл дверцы знакомого шкафа.

– Ага… Значит, это не вы пили мой чай с сухарями сегодня? – Она едва слышно хихикнула. – Тарелки на второй полке слева. Доставайте те, что из белого стекла. Большие.

Он выполнил все, что она говорила. И терпеливо ждал у накрытого стола, пока она сушит волосы в ванной. Слушал жужжание ее фена и гадал: какого же цвета ее волосы?

– А вот и я. – Лера вошла в кухню. Встала в дверях. – Сначала поужинаем? Стол потом выбросим? Просто глаза на него не смотрят.

– А если за ним придут?

У него глаза заболели смотреть на нее – такой она ему показалась красавицей. И волосы русые до пояса, как он и желал. Мягкая, нежная, спокойная. Без той страстной порывистости, из-за которой его Ирку все считали секс-бомбой.

– За ним не придут, Дмитрий.

– Почему?

Он поднялся со стула и взялся за другую сторону стола.

– Потому что его хозяин несколько дней назад скоропостижно скончался. Ну, потащили?

Они вынесли его на лестничную клетку и задвинули в угол. Орлов клятвенно заверил, что наутро разберет его и вытащит сам на свалку. Вернулись в кухню, по очереди вымыли руки и устроились за ее маленьким столом. Пришлось выдвинуть его на середину кухни. Иначе никак.

Лера ела аккуратно, медленно, сосредоточенно глядя в тарелку. Он тоже старался туда смотреть, но ничего не выходило. Взгляд, как заколдованный, был прикован к ее рукам, плечам, губам. Он так давно не видел женщин. Так давно не был с ними.

– Почему вы так на меня смотрите? – не выдержала она его внимания.

– Вы красивая.

– Спасибо, но… Но это не очень удобно. Мне неуютно, – призналась она и покраснела до ушей. – Неловко и… Давайте лучше поговорим о нашем общем деле, чем просто молчать.

– О деле? – изумился он. – О нашем общем деле? А у нас с вами есть общие дела?

Ему вдруг стало душно в собственной кухне, заставленной чужой незнакомой мебелью. От присутствия красивой женщины, чья кожа казалась шелковой, губы яркими, глаза зовущими. Какие могли быть у них общие дела? Может, она намекала на то, что не должна будет уснуть сегодня одна?

– Наше общее дело – это махинации, которые проворачивались с этой квартирой, Дмитрий, – осадила она его расшалившиеся мысли. – Доказательной базы у меня, правда, никакой. И в полиции на меня смотрят как на дуру. Но это ничего не меняет. Эта квартира…

– Погодите, Валерия.

Он сложил на пустой тарелке вилку с ножом, поднял вверх руки, словно сдавался. Взгляд его сделался колючим, настороженным. От той расслабленной мягкости, с которой он ее рассматривал, не осталось и следа.

– Начнем с того, что в полицию я не пойду и вам не позволю. Во всяком случае, по вопросу, касающемуся моей комнаты.

– Но там, пока вас не было, жили разные люди! Под видом жильцов. И это были никакие не жильцы, а специально обученные мошенники.

– И что дальше? Жили. Теперь жить не будут. – Он равнодушно двинул плечами. – Мне это неинтересно.

– И участковый был с ними в сговоре. Они изживали тех, кто прежде покупал комнату, в которой я теперь живу, – бубнила она, будто его не слышала. – Создавали им немыслимые условия. Люди продавали комнату за копейки. А следующие жильцы покупали ее в несколько раз дороже. В два, точно! Как, к примеру, я!

– И что?