Исповедь плохой подруги (СИ)

Я промычала что-то невнятное. Потом я поняла, что доступ к кислороду в таком положении ограничен и что долго я так не протяну. Поэтому я перевернулась и увидела, что Тимур, не прикасаясь к кровати, навис надо мной и, судя по всему, ждет ответа. Блин, какое же у него идеальное лицо. Как у Киллиана Мерфи, только глаза узкие.

— Только не стригись так! — сказала я в отчаянии.

— Как? — улыбнулся Тимур.

Я нахмурилась. Ну неужели не очевидно?

— Как в «Острых козырьках».

— Ладно, — сказал Тимур.

Но я-то поняла, что он не понял. Снова слегка обидевшись, я перевернулась на бок и положила руки под голову. Через мгновение мне стало холодно.

— Можешь меня, пожалуйста, обнять? — сказала я.

Тимур определенно точно не успел и шага в сторону сделать. То есть он определенно точно стоял позади меня. Несмотря на это, объятий я не дождалась даже спустя десять мгновений.

— Ну? — сказала я, оборачиваясь, чтобы увидеть Тимура.

Он стоял и в растерянности глядел на меня.

— А это не будет выглядеть так, будто я тебя использую?

Я не смогла сдержать стона, который перешел в рык. Потом я даже глаза закатила. Ух, ну я и разошлась.

— Я же сказала «обнять», а не…

— Понял, понял, — затараторил Тимур, чтобы не слышать, какую я придумала рифму.

Он еще недолго мялся, а затем аккуратненько улегся рядом.

— Ай! — воскликнула я.

— Что такое?!

— Волосы.

Я откинула волосы назад. За один раз не получилось, поэтому пришлось попыхтеть над этим занятием.

Хотя места было не так уж много, Тимур не коснулся меня даже ногтем мизинца. Я прождала очень много мгновений, надеясь, что он перестанет жаться и наконец-то обнимет меня. Но на каком-то мгновении мне надоело, и я сама закинула на него руку. А потом прижалась носом к шее. Ну вот захотелось и все.

Ладонью я чувствовала, как колотиться его сердце. Боится? Неужели я такая страшная? Или… О Боже! За мной бабайка!

Я резко обернулась, из-за чего Тимур снова вздрогнул, но мне сейчас было не до него. Осмотревшись, я не обнаружила ни одной бабайки.

— Ты чего боишься? — спросила я, желая все-таки установить причину учащенного сердцебиения Тимура.

Он призадумался.

— Упасть спиной, когда поднимаюсь по лестнице, — наконец сказал он.

— Да я не про то! Прямо сейчас чего боишься?

Я замолчала, но потерпев секунд десять, отчаялась услышать ответ, и снова заговорила:

— Почему у тебя так сердце колотится?

Тимур посмотрел на меня, как на тугодумку. Я подумывала уже снова обидеться, как поняла, что я реально тугодумка. Наверное, если бы я была мальчиком и на меня какая-то девочка ногу закинула, я бы тоже очень нервничала. Капец, и когда это нога успела на него закинуться? Вот проказница.

Я стала нехотя ее убирать, потому что сердцебиение Тимура меня уже практически оглушило. Но вдруг почувствовала инородный объект на своем колене.

— Можешь… оставить, — прошептал Тимур. — Если хочешь, конечно.

Ох, ну спасибо за разрешение. Кстати, я им воспользовалась. Инородным объектом оказалась ладонь Тимура. Она была потной, так что колено вскоре тоже таким стало.

Повисла тишина. Мне стало скучно и так как делать мне ничего не хотелось, я решила начать ждать, что кто-нибудь другой захочет что-нибудь делать. Например, Тимур может снова спросить разрешения меня поцеловать. Я бы, конечно, согласилась. Но раз он не спрашивает, то, наверное, не хочет. Ну все понятно.

Я обиженно заворочалась.

— Что не так?

Ну и как он по одним моим ворочаньям понял, что что-то не так?

— Все так, — буркнула я.

— А лицо чего такое недовольное?

Все, тайна разгадана. Я призадумалась над тем, что бы такого остроумного ответить. Но так как мой ум сейчас походил скорее на желе с клубникой, чем на что-то острое, я все молчала.

Тимур перевернулся на бок, а я убрала с него свои конечности, потому что стало не удобно. Теперь мы снова не касались друг друга. Ну, если не считать взглядов.

— Мне нравится, как пахнут твои волосы, — сказал Тимур.

Волосы? А все остальное, значит, не нравится? Капец.

— Это подушка Адель так пахнет, — сказала я, не задумываясь.

Ну блин, не могут волосы пахнуть настолько хорошо, чтобы им выделили аж целую реплику.

— Нет, — твердо сказал Тимур. — Я же могу различать ваши запахи.

— Можешь, — сказала я, хотя Тимур не спрашивал, а утверждал.

И откуда такая уверенность? Чтобы различать, нужно хорошо знать. Меня эта мысль почему-то напрягла.

— Так ты скажешь, почему вы с Адель так друг друга не любите?

Хотя Тимур никогда прямо не говорил, что не любит Адель, я сама прекрасно это понимала. По скепсису в его словах, когда речь заходила о ней, по поджатым губам и надменному взгляду, которым он на нее смотрел.

Тимур молчал.

— Пожалуйста, — сказала я. — Ты же уже согласился сказать… Когда мы были внизу, на кухне.

— Да, — сказал Тимур. — Да.

На несколько секунд он задумался, а затем заговорил:

— Помнишь, я рассказывал тебе, что рисую портреты своих знакомых?

Я кивнула из-за чего прядь волос сползла вниз по подушке и пришлось снова ее убирать.