Исповедь плохой подруги (СИ)

— Ну так вот я хотел нарисовать и ее портрет… — Тимур улыбнулся, словно вспомнив смешную, но дурацкую шутку. — В общем, сколько я не пытался, получался только какой-то шарж. Слишком большие губы, слишком длинный нос и все такое. Затем я подумал, что будет смешно, если я нарисую настоящий шарж. Я так и сделал.

— Надеюсь, ты не показал его Адель? — спросила я, улыбаясь.

Тимур не ответил, но по его искрящимся от смеха глазам, я поняла, что именно так он и поступил.

— Тогда почему ты все еще жив? — смеясь, спросила я.

Тимур пожал плечами. Точнее одним плечом, ведь второе тонуло в одеяле.

— Жив-то я остался. Но Адель меня теперь не очень-то уважает.

— И все? Из-за дурацкого рисунка?

Я нахмурилась. Что-то в этой истории было не так. Ладно Адель, она реально могла на такое обидеться. Но Тимур… Тот Тимур, которого я знаю, не стал бы так вести себя с человеком, который всего-навсего не оценил его шутку. Дело явно в другом. Только вот в чем? Как это узнать? И надо ли узнавать?

Даже если бы я успела подобрать слова для этих вопросов, то все-равно не успела бы их произнести. Тимур положил руку мне на талию. Я ощущала тепло его ладони даже сквозь футболку. В следующий миг он меня поцеловал. Его губы были мягкими, что совершенно не сочеталось с тем, каким Тимур был в моей голове. Добрый, веселый, но точно не мягкий.

Я положила руку ему на щеку. Почему-то захотелось так сделать. Она мягкой не была. Крохотная щетина, которую в такой полутьме и не разглядишь, приятно покалывала подушечки пальцев.

Не отрываясь от губ, Тимур заскользил рукой от талии выше по моему телу. Вот тут уже у меня началась тахикардия. Уверена, если бы мы стояли, то у меня бы коленки сначала задрожали, а потом подкосились бы. Опьянение, если оно и было, улетучилось уже давно.

Когда его ладонь накрыла мою грудь, я сдавленно охнула.

— Все нормально? — спросил Тимур.

— Да, — произнесла я быстро, чтобы не отвлекаться на разговоры.

На разговоры мы и не отвлеклись. Но ради кое-чего другого пришлось прерваться. Я услышала, как распахнулась дверь. Через мгновение кто-то включил свет. Я подскочила. В дверном проеме стояла Адель.

— Я не смотрю! Не смотрю! — тараторила Адель, пробираясь к туалетному столику. — Я за расческой…

Ладонью, будто шорой, она закрывала глаза. Может, если бы я не подскочила, то Адель и не признала бы меня, но резкое движение заставило ее чисто машинально глянуть в нашу сторону.

Несколько секунд в комнате царило молчание. Я смотрела на Адель, она смотрела на меня. Не знаю, что там делал Тимур. Лучшим вариантом было бы его исчезновение, но, судя по лицу Адель, было уже поздно.

— Обалдеть, — сказала Адель.

Она нарушила молчание и я, будто бы получив разрешение на дыхание, глубоко вдохнула.

— Обалдеть, — повторила она.

Так, ну, наверное, теперь мне нужно что-то сказать.

— Адель, — начала я, поднимаясь и оправляя юбку. При все этом я старалась не разорвать с ней зрительного контакта. — Мы просто…

Не дожидаясь, пока я договорю, Адель рассмеялась. Она смеялась долго, запрокинув голову. Я не знала, куда приткнуться. Что это значит? Она настолько зла, что даже злиться не может и потому смеется?

— Не нужно оправдываться, Ксюш, — сказала Адель.

Она улыбалась и… Это была обыкновенная улыбка. Адель подошла ко мне и взяла за плечи. Слегка тряхнув меня, она сказала:

— Все окей, не переживай. Мне все равно, что вы тут делали. Честно.

Адель глянула куда-то позади меня. Вероятно, в ту секунду их с Тимуром взгляды пересеклись. Я чувствовала, что он стоит где-то позади меня.

— Правда? — сказала я.

Голос дрожал, хотя мне не хотелось плакать. Просто стало жутко, что Адель перестанет со мной общаться. Она же хотела меня уберечь от чего-то, а я не слушалась… Может, она берегла меня только от каких-то своих дурацких загонов. Но она же проявляла заботу. Такое нужно ценить.

— Правда, — тихо сказала Адель, глядя мне в глаза.

Я потупила взгляд и стала смотреть на свои носки. Осмелев, я обернулась на Тимура.

— Мне уже пора, — сказал он.

— Уже? — удивилась Адель.

Тимур остановился у двери и, обернувшись на нас, кивнул.

— Может, останешься еще ненадолго? — спросила я, став перед ним.

Тимур покачал головой и наклонился, чтобы поцеловать меня в уголок губ. Затем он развернулся и ушел.

Я какое-то время стояла и смотрела в полутень коридора, где ясно различала только перила лестницы.

— Ну и ну! — сказала Адель.

Я вздрогнула, потому что забыла, что она еще здесь. Я обернулась. Адель качала головой. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но я воскликнула:

— Только не смей называть меня овцой!

Адель захлопнула рот и широко улыбнулась.

— По-моему, ты ошибалась на его счет, — сказала я. — Что бы ты не имела в виду.

Адель стала снова качать головой.

— Я знаю его гораздо лучше, чем ты думаешь.

— Ну и что это значит? — нахмурилась я.

Адель медленно двинулась ко мне, но, приблизившись, прошла мимо. Уже выходя из комнаты, она сказала:

— Я же обещала не говорить про него гадости. Вот и не буду.