Исповедь плохой подруги (СИ)

В пять? У него только смена в пять заканчивается. Куда он так торопиться? И если это так важно, то почему просто не позвонить?

Затем я увидела сообщение от Влада. Обычный «привет». Очень странно. Сообщение состояло только из одного слова, не было ни смайликов, ни скобочек. Абсолютно нейтральное. И что это значит?

Я решила пока не отвечать и открыла последнее сообщение, оно было от Вики. Вот тут уловить тревожность, с которой Вика его писала, было не трудно. Во-первых, сообщений было несколько, все — короткие. Они приходили с интервалом сначала в час, потом в полчаса, затем в десять минут, а последнее пришло только что.

Вика говорила про видео. Что она просила Адель его удалить, пока не поздно, но она не слушалась и говорила, мол, ничего там не видно. Все сообщения были подобного духа. Я еще меньше стала понимать происходящее.

К: Вика, что там за видео? О чем ты?

Вика не отвечала минут пять. За это время я бы успела сгрызть все свои ногти, но от этой привычки меня отучили уже давным-давно, намазав ногти специальной штукой с горьким перцем.

В: Ты его не видела?

От звука уведомления я дернулась. Я была так напряжена, что на миг даже забыла, что он означает.

К: Нет.

В: Тебе скинуть? Предупреждаю, тебе не понравится.

К: Да скинь уже!

Прошла минута и я уже хотела снова писать Вике. Но, видимо, файл с видео долго загружался. Когда он отобразился на моем экране, я мигом открыла его.

Сначала я обратила внимание на то, что видео — это запись экрана, на котором была история Адель. Она занималась тем, что так любила — широко улыбалась, двигалась в такт музыке и занималась самолюбованием. Ничего не предвещало беды. Я вообще не понимала, почему это видео должно так много значить для меня.

Но затем Адель стала приставать к гостям. Она что-то говорила, они что-то отвечали, а затем дружно и наигранно смеялись в камеру. В какой-то момент я услышала, что Адель обращается ко мне, она пыталась меня найти. А затем кто-то крикнул, что я занята. Адель сначала не поняла в чем дело, даже нахмурилась. А затем ее лицо прояснилось, она радостно завизжала и перевела камеру на меня.

Несмотря на то, что видео несло позитивный настрой, я чувствовала, как что-то давит то ли мне на плечи, то ли на сердце. Казалось даже, что в комнате становится темнее. Весь мой угол обзора сузился до экрана телефона.

На видео была я. В объятиях Влада. Мы целовались. Его руки сжимали мои ягодицы, а мои — обвили его шею. Видео оборвалось секунд через пять, но я понимала, что пятью секундами мы не ограничивались. Вероятно, поцелуй длился задолго до начала съемки и закончился не скоро после ее конца.

Теперь я смотрела на свое отражение в черном экране телефона. Глаза были широко раскрыты. Я закрыла рот рукой. Что это было? Что это блин было?! Почему я такого не помню? Может, это монтаж? Бред, но хочется в это верить. Конечно же Адель не стала бы заморачиваться над тем, что сымитировать этот поцелуй. Бред, бред, бред… Как это могло произойти?

Я закрыла глаза и почувствовала, как по щеке сбежала слеза. Она добралась до подбородка и там я ее смахнула. Руки дрожали, а сердце колотилось. Этого не может быть. Я бы так не поступила. Настоящая Ксюша, пребывая в добром уме и здравой памяти, никогда бы на такое не пошла по доброй воле.

В следующий миг вспышками вернулась пара воспоминаний. Вот я ставлю на стол пустой стакан и облизываю губы. Коктейль крепкий, но привкус оставил приятный. Влад делает мне новый. Он что-то рассказывает, а я думаю только о том, как идет ему серый цвет и что его рубашка идеально подчеркивает его фигуру, пусть и не особо атлетическую, но ладно сложенную. Мир вокруг меня слегка покачивается глаза почти застелило белесой пеленой, будто кто-то включил генератор тумана, который ставят на сценах и в ночных клубах. Влад что-то спрашивает и смотрит на меня. Я не отвечаю. Я улыбаюсь. Мы идем туда, где больше людей. Я чувствую, как его рука обвивает меня и прижимает к себе. Она спускается ниже по моей спине. Я его не останавливаю. Даже наоборот, я с нетерпением жду, когда он наконец осмелеет.

Меня бросило в жар, и я скинула одеяло. Хотелось пересмотреть видео, чтобы убедиться, что там какая-то ошибка. Но также я ясно понимала, что никакой ошибки нет. А если пересмотрю, то станет только хуже.

Я отложила телефон и закрыла лицо руками. Это не может оказаться правдой. Я не хочу. Но собственные воспоминанию убеждают меня в обратном. На секунду я снова ныряю во вчерашний вечер и вспоминают свои эмоции. Кошмар, да мне все нравится! Про Тимура я даже не вспоминаю. И не удивительно. Мы знакомы так недолго, что наши встречи в моей затуманенной голове кажутся вымыслом, словно их никогда не существовало. А Влад тогда был рядом. Вот он, живой, осязаемый. Рядом.

Понятно теперь, почему Тимур настоял на встрече. Он узнал про видео. Узнал и теперь хочет поговорить. Я могу не пойти? Ну, если я пала до того, чтобы вытворять то, что было на видео, то да, могу и не пойти. Но если во мне осталась хоть капелька благородства, пойти все же стоит.