Исповедь пофигиста

— Куда спешить? Пускай обгоняют, пускай все обгоняют. Главное комфорт. Ты что-нибудь слышишь? Нет! Такая герметизация салона. Что едешь, что стоишь — тишина!

— Хорошо. Я подумаю.

— Тебе вредно много думать, это сразу видно. Ты что, аксакал? Так и быть, даю тебе два месяца гарантии. Если что — все чиню за свой счет, нет — забираю обратно. Да что тут чинить? Ты смотри, какая она твердая, пальцем хрен продавишь. Небось, не проржавеет. Ну что, готовить ужин на троих?

Глава тринадцатая

Мы спим на нарах. Такие двухъярусные нары для детей, деревянные, с перилами, вполне удобные. Рядом с нарами я поставил очень мягкое кресло. Под моим окном растет вековая ель. Курорт! Но нары меня почему-то раздражают, даже удобные, и одеяла с надписью «Бундессобственность» — тоже, и желтая простыня. Я ее брею через день, чтоб не скатывалась.

Вчера мне приснился совсем дурной сон. Короче, я снова на родине, в своей квартире. На дворе весна, Девятое мая, День Победы, выходной.

Я отключил телефон, чтоб Андрей не вырвал меня на фирму. У моих бандитов как День Победы, так новое кровопролитие. А я им не памятник в Трептов-парке — всю жизнь на посту с мечом и чужим ребенком на руках! У меня руки устали от баранки, за меч я могу только подержаться. И меня не интересуют краденые дети.

В День Победы я хочу расслабиться, поспать до десяти, спокойно покурить в туалете. Книг я в туалете не читаю, я вообще их не читаю, даже тонкие. У меня от них запор. Понятно?

Только расслабился — звонок в дверь. Надо было и его отключить, но дверь-то не отключишь. Будут стучать — еще хуже.

— Пароль? — спрашиваю.

— Откройте, — отвечают, — милиция!

Вот это пароль! Я и открыл. А вы бы не открыли? Конечно, открыл. И правда, милиция, и не одна, с соседом с третьего этажа.

— Отстаньте, — говорю, — я уже в этой фирме не работаю, я уезжаю на ПМЖ, я вообще боюсь опознавать трупы.

— Извините, — говорит молодой лейтенант. — Мы не за вами. Вы знаете, кто живет рядом с вами?

— Откуда? Его все знают: Боря Шахов, вор-рецидивист на постоянке. Он часто ко мне заходит позвонить по телефону. Вор в законе, фигура, а телефона нет. Чудно! Приходит всегда в такой детской пижамке в цветочках, под кайфом. Очень вежливый вор. А что?

— Да ничего особенного. Просто в соседней школе ночью убили сторожа. И собака привела к Боре, как всегда. Нужно делать обыск. Будете понятым.

— Не знаю… Мне квартиру оставить не на кого. И с фирмы могут позвонить.

— Это ненадолго. Сегодня праздник. Мы же тоже люди.

У Шаховых открыла Надя, Борина жена, толстая русская красавица. Толстуха всегда вызывает много вопросов. Например, с какого конца к ней подходить? Везде одинаково кругло. Надя торговала на улице от магазина, выпиливала в гирьках дырки и набивала их хлебом. Профи! Я никак не мог понять, как такая образованная женщина может жить с вором-карманником.

Но и Боря профи. Ювелир! Ездил только на такси, только на такси. В любую погоду ходил только в кожаном пальто и со всеми вежливо здоровался. Во, блин, авторитет! А жил с обыкновенной уличной торговкой-воровкой.

Брата Бори недавно подрезали в пивной. В последнее время Боря как-то загрустил, сдал и стал заходить к алкашам с четвертого этажа: мужу и жене и ихнему брату. Нет… К брату мужа его жены. Мужьями братья были по очереди, а Райка, их жена, как из фильма ужасов, женщина-вурдалак, с двумя желтыми клыками спереди. Год назад семейка выиграла «волгу» по лотерее. Я всегда знал, что им повезет, но чтобы так крупно! Бедную машину пропивали всей семьей, потом всем подъездом, домом… Когда дошло до улицы, менты тоже захотели поучаствовать и отобрали остатки выигрыша, прихватив при этом одного из братьев. Правда, ненадолго.

Так… Боря, братья и сестры алкаши, толстуха Надя и Девятое мая — День Победы. А ментовская овчарка уже хорошо знала Борю, поэтому сразу взяла след, но Надя ее разочаровала с порога:

— А Бори нет дома.

— Не страшно, — сказал литеха, — обойдемся пока без него. Гражданка Шахова, посторонитесь, пожалуйста. Обыск!

— Как же это — без хозяина? — заволновалась Надя. — Как что, так к Шаховым.

— Все претензии к собаке. Сядь на стул и не шуми. Я сказал: сидеть!

Менты прошмонали всю квартиру. На кухне, на газовой плите, в кастрюльке булькал чифирь; в ванной из-под драного тряпья менты выволокли здоровенный мешок маковой соломки; в спальне на шифоньере под офигенными оленьими рогами случайно нашли жестянку с патронами от мелкашки. Я ее первый заметил.

— А шо там, — говорю, — под рогами?

— Под твоими? — захихикал мент.

— Под моими — голова. А твои — вон на шкафу.

Меня гоняли по всей квартире. Я ж понятой, человек с понятием. Без меня они хрен чего поймут.

— Товарищ Лукацкий! Подойдите сюда, пожалуйста. Видите: в гипс заделаны лезвия от бритвы. Это, так сказать, орудие пролетариата, ими Боря подрезает лохам карманы. Тонкая работа.