ИСПОВЕДЬ ПОПАДАНЦА

окружающих внимание не фокусировал. Однако меня расстроило , что под ногами не

путался фантом кошки и не было на столе горячей еды , хотя я и сообщил жене о своём

возвращении. Её , кстати , тоже прислали издалека по направлению после института. Аура

её в этот день стала серой , а не серебристой с искорками. Женщины все кокетки и

искорки она создавала специально. Я понял , что она ощутила мою контузию. У нас не

принято обсуждать такие вещи. Впереди были две недели на восстановление , если

восстановления не произошло , то инструкция инженера предписывала пройти

переобучение на рабочего в заведении , которое будет готово принять калеку. Я занялся

анализом опыта. Осмотреть оборудование сразу у меня сил не было , но вот

проанализировать причину контузии было необходимо. Ошибался Ньютон , полагая что

сила поля возрастает обратно пропорционально квадрату расстояния. Она уменьшается!!!

Вот это и была причина электромагнитного удара. Надо было спрятаться за щитом вместе

со своим коллегой оппонентом.

С этого дня я перестал видеть чужие мысли. Не то , чтобы совсем , но они доходили до

меня , как через плазменный щит. Приходилось постоянно напрягать внимание , чтобы

увидеть размытую , хотя и понятную картинку. Но впереди у меня было две недели на

реабилитацию. Это учёным исследователям дают четыре с половиной года. Моя

аттестация показала , что максимум для меня – инженер широкого профиля. Это

означает , что в вашем мире я могу заменить любого специалиста рангом ниже

профессора , причём абсолютно неважно в какой области. Вот так эта специализация

используется у нас.

Утром я отправился на работу. Пришёл , как всегда , к 8 часам ,но мне сказали , что я

опоздал. Чтение мыслей было повреждено , поэтому не получил сообщения о том , что

надо прийти на 20 минут раньше. Утренняя пятиминутка проводилась ещё 20 минут. Мне

стало понятно , что это из за меня получение новостей науки , отладка навыков и

распределение работ проводили словами. Работали мы двойками , в сложных случаях

четвёрками , но меня неприятно удивило , что в этот день меня назначили вторым в

двойке с инженером-специалистом. У нас таких было трое , остальные – инженеры

широкого профиля. В атмосфере коллектива явственно назревала проблема моей

дисквалификации. В этот день , с утра , нам предстояло ремонтировать плазморез. В

счетверённой установке одна секция не хотела работать синхронно с остальными. Вот

туда мы и отправились. В тот момент , когда щиток , закрывающий электронику , был

снят , я стал чётко читать сигнал мозга своего напарника. Я был благодарен ему за то , что

он транслировал его на детском языке в чёрно-белом исполнении. Я попытался ответить

ему на взрослой кодировке инженеров , но ощутил его возрастающее беспокойство. Он

явно плохо ощущал меня. Тогда я усилил сигнал трансляции. Мой напарник побледнел и

осел на пол. Вот так пришло понимания того , что мой мозг повреждён контузией.

Напарник сказал , что ему плохо и он идёт в больницу. Так как из его трансляции суть

проблемы мне была ясна , я сказал , что доделаю всё сам. Справился я быстро и

отправился в бюро. Хотелось осмотреть установку , которая привела к катастрофе , но в

этот день времени на осмотр не было. В бюро я узнал , что у напарника разыгралась

мигрень и он ушёл на больничный. Как я был благодарен ему за то , что он не рассказал

никому о повреждённом сигнале , который к этой мигрени и привёл. Правила работы

чётко определяли порядок работ. Без напарника я не имел права работать вне пределов

бюро. Начальник указал мне на стопку сломанных блоков логического управления

двигателями постоянного тока и сказал , что это моё задание на сегодня. Я взял провода ,

для подачи питания на блок , и приступил к работе. До конца дня я успел отремонтировать

все 16 блоков и поимел неприятный разговор с начальником. Когда я ремонтировал 5 блок

он спросил , почему я не пользуюсь осциллографом. Я понял – дисквалификация

неизбежна. Мне пришлось пояснить , что для такого мелкого ремонта он мне не нужен и

что я в порядке. Он как-то странно на меня посмотрел и отошёл в сторону. Вот так прошёл

тот день. На следующий день , после утренней планёрки ( пятиминуткой у меня язык не

поворачивается это называть ) , начальник бюро посадил инженера широкого профиля

проверить на стенде , что я там наремонтировал. Я понял , что сильно торможу работу

коллектива. Во первых - из за меня утренние пятиминутки проводили речью , а во вторых

– мне не доверяли!!! Я знал , что все блоки исправны , поэтому получил время осмотреть

свою установку и выяснить , что произошло. Два тиристора в синхронизаторе были

пробиты , причём даже изменили цвет. Я ставил синие таблетки тиристоров , а сейчас они

были розовые. Один находился в обрыве. Вы видели мощные тиристоры в обрыве?

Корпус треснул и приобрёл тёмно-коричневый цвет.

Мою работу проверял инженер , который был моим оппонентом в споре. У него я узнал

подробности. Оказывается в компрессорной сгорел кабель ввода и почему-то выбило

вставки в щите , на который этот кабель подходил. Нелепость какая-то. Нагоняй за опыты