Исповедь пророчицы. Источник силы

 – А вот в этом я не сомневаюсь! – а потом добавил уже серьезно. – Рад, что ты жива, Полевая! И рад, что ты больше не Охотник…

 – О, это было так мучительно для тебя? – поддразнила его я.

 – Это было… пикантно!

 – Иди ты! – я швырнула в него подушкой.

 – Рол, о том, что ты сделал… – начала было я.

 – Я ничего не делал! – отрезал он. – И вообще, у меня для тебя новость. Мне кажется, что у меня… появился интерес к одной женщине.

 Это было неожиданно.

 – Кто она? Я ее знаю? – поинтересовалась я.

 – Не хотелось бы форсировать события, – уклончиво ответил мой друг. – Обещаю, что скажу тебе, когда все будет более определенным…

 – Какая таинственность! – сказала я. – Что ж, буду ждать…

 Я была рада за Роланда, что в его жизни появился кто-то, кто впервые за столь продолжительное время вызвал у него неподдельный интерес. Какое-то время назад ему нравилась Лина, моя деторожденная, но она вскоре отдала предпочтение Алишеру, парню с востока, которого Влад недавно принял в наше племя, и казалось, у них все складывается хорошо. Меня пугало то, что Роланд мог все еще питать ко мне романтические чувства, потому что мне не хотелось терять его как друга. Как писал Ричард Бах: «Дружба – это наивысшая форма отношений между людьми. Когда приходит любовь, дружба умирает…»[13]. И мне совсем не хотелось бы, чтобы умерла наша. Когда-то Роланд уже признавал, пускай и косвенно, что чувствует ко мне нечто большее, чем простую привязанность, но уверил меня – это никак не повлияет на наши с ним взаимоотношения. Но потом, в своей квартире, когда я все еще была обременена силами Охотника, он поцеловал меня, и этот поцелуй был явно не дружеским. Так что да, я была рада, что в его жизни кто-то появился!

 Остаток дня мы провели, валяясь на кровати и просматривая мои любимые фильмы. Позже к нам снова присоединилась Рита, и мы дурачились уже втроем. Я снова была дома, снова была саки и была почти счастлива. Для счастья мне не хватало лишь одного – моей дочери Киры, которая томилась в руках у Чернокнижника. Но я была уверена: скоро я найду ее, и мы снова заживем прежней, счастливой жизнью.

 Я не заметила, как провалилась в сон. Наверное, силы еще не совсем вернулись ко мне, потому что я не могла совладать с сонливостью в конце дня. Я проснулась, когда уже стемнело, от того, что дверь комнаты скрипнула и вновь закрылась. Я заметила фигуру, крадущуюся в сторону ванной комнаты.

 – Эй, – сказала я.

 – Спи, – ответил Влад шепотом. – Я в душ!

 Я вспомнила, что нахожусь в его комнате с тех самых пор, как он занес меня, полумертвую в дом.

 – Как дела? – спросила я, усаживаясь на постели.

 – Пока без изменений, – ответил Влад, на ходу снимая майку. – Как ты себя чувствуешь?

 – Истощение, оно...повлияло на мои...Это пройдет?

 – Ты будешь чувствовать себя лучше, – ответил вождь саки, усаживаясь подле меня на постель.

 – Я не чувствую своего присутствия там...в том мире, где я жила. Неужели, с силами Охотника Первозданные вытянули из меня и это?

 – И это...угнетает тебя? Ты хотела бы бывать там?

 – Я...я не знаю...Я привыкла к этому миру, к людям, живущим там...Он врос в меня, стал частью меня.

 – Но ты не принадлежишь ему! – Влад взял меня за руку и несильно сжал. – Твой дом здесь, у саки!

 – Да, я...– я замялась.

 – Там остался кто-то, кто дорог тебе? – спросил он очень серьезно.

 – Чернокнижник должен быть в городе! – сказала я, проигнорировав его вопрос.

 – Мы найдем его, обещаю тебе! А пока отдыхай!

 – Я не могу просто так лежать, когда моя дочь там, с этим… я даже не знаю, как его назвать! – воскликнула я с чувством.

 – Она и моя дочь, Полина! И я делаю все, что от меня зависит!

 – Ну, прости, не обижайся, просто я не могу здесь лежать! Это… У меня руки чешутся надрать ему задницу!

 Влад расхохотался.

 – О, тебе уже хочется надрать кому-то задницу! Значит, идешь на поправку! – проговорил он, улыбаясь.

 – Мне, правда, лучше, – надув губки, ответила я.

 – Дай-ка взглянуть, – Влад уселся рядом со мной на кровати и делано пощупал мой лоб. – Так, температура нормальная, нос мокрый и холодный. Лапы не ломит?

 – Иди ты! – огрызнулась я. Но по-доброму. Он источал тонкий  аромат моего любимого одеколона, и я зажмурилась, чтобы лучше уловить знакомый запах. Пару раз я даже думала, это все его одеколон виноват в том, что я иногда просто не могу устоять перед его чарами. Возможно, он заколдовал его, а может, в его производстве использовались феромоны, кто знает.

 – Рад, что тебе лучше, бамбина, – тихо сказал Влад.

 – Прекрати меня так называть! – резко сказала я.

 – Раньше ты не жаловалась,– он пожал плечами.

 – Раньше я была другой… – я собрала всю свою волю в кулак, чтобы противиться его близости, такой губительной для меня, что я просто разрушалась от ее действия.

 – Вот как! И что же поменялось? – бровь Влада вздернулась и поползла вверх – знак недоверия и насмешки.

 – Я поменялась, – ответила я.

 – Хочешь сказать, твои чувства ко мне изменились? – спросил он хрипло, проводя рукой по моей обнаженной ключице в большом вырезе пижамной майки. О, небо, дай сил противостоять этим прикосновениям!