Исповедь самоубийцы

Чтобы попасть в крохотную туалетную комнату, расположенную за дверцей в дальнем углу, надо было обогнуть кровать, на которой лежал Петр, пройти мимо Самойлова, миновать тела Светланы и Таисии… Пересилить себя и сделать это я не могла. Однако, даже несмотря на свое состояние отупения, понимала, что с лицом что-то нужно сделать.

Схватив со столика флакончик с какой-то пахучей жидкостью — уж не знаю какой, — плеснула ее на ватку и быстро вытерла ею лицо. Потом столь же торопливо провела щеткой по волосам.

— Вот и отлично.

Вячеслав Михайлович был явно удовлетворен.

— Теперь возьми свои документы и деньги!

Благо, сумочка находилась тут же. Конверт с деньгами — тоже!

Самойлов между тем достал из кармана пухлый бумажник, швырнул его мне. Я его неловко поймала.

— Забери себе из него все!

— Мне не надо…

Он цинично ухмыльнулся:

— Чтобы женщина — да от денег отказывалась!.. Которые ей дают, к тому же, ни за что! Такого не бывает… — однако ехидного тона не выдержал и повысил голос — Не выпендривайся, бери все, что там есть. Мне оно уже не пригодится, а у живых лишних денег не бывает.

В бумажнике оказалось еще порядочно — уж не знаю сколько, не считала, — долларовых купюр, в основном «соток», наши «стотысячники»… Я все это тоже выгребла и сунула в сумочку. И положила пустой бумажник на столик.

— Вот теперь все!

Вячеслав Михайлович запрокинул голову вверх. Потряс бутылку, вытряхивая последние капли коньяку над раскрытым ртом.

— Символично, правда — последние капли коньяку и последние капли жизни, — криво усмехнулся он.

Отбросив посудину, он достал из бокового кармана пиджака плоскую фляжку — таких сейчас немало продается, они в кармане незаметны, а потому любители выпить всегда могут носить их с собой, наполнив предварительно спиртным. Только вместо пробки из этой фляжки торчал короткий отрезок какого-то шнура.

— Это огнепроводный шнур, — показал мне, разъясняя, Самойлов. — Внутри на его конце расположен капсюль-воспламенитель. Сама же фляжка наполнена напалмом. Через минуту после того, как ее поджечь, он воспламенится и эта комната превратится в море огня. За это время ты, Виолетта, должна быть уже далеко отсюда, чтобы никто тебя не увидел. Если поедешь на такси или на частной машине, ни в коем случае не называй свой домашний адрес и не расплачивайся валютой… Ну и сделай так, чтобы никто не увидел у тебя таких больших денег.

Вячеслав Михайлович подчеркнуто спокойно достал из другого кармана зажигалку.

— Вот и все…

Он оглядел комнату, задерживая взгляд на каждом неподвижном теле.

— А какая команда была! — грустно проговорил он.

Потом перевел взгляд на меня.

— Прощай, Виолетта! Уж не знаю, что я увижу через минуту… Но почему же мы так боимся смерти?.. Философский вопрос. А ответа нет…

Самойлов щелкнул контактом зажигалки.

— В доме нет ни одного человека, так что тебя здесь никто не увидит, — сказал он, поднося пламя зажигалки к хвостику шнура. — Уходи!

Раздалось шипение, и из сердцевины пластиковой трубочки туго ударили искры.

— Все!

Я смотрела на все это со смешанным чувством ужаса от происходящего и странного желания досмотреть все до конца, облегчения, что кончается мой кошмар, и удивления от ирреальности происходящего.

Вячеслав Михайлович отбросил фляжечку подальше от себя, к двери, проем которой перегородил лежащий Игорек. Поднес пистолет Мезенцева к виску.

И буднично сказал:

— Меня сейчас не станет. Не поминай лихом. В конце концов тебе ведь я ничего плохого не сделал, правда?.. И знай: когда фляжка взорвется, выйти отсюда ты не сможешь. Так что торопись!

По мере того как палец начал вдавливать спусковой крючок, глаза его, всегда маленькие, вдруг начали увеличиваться, округляться, словно бы вылезать из орбит.

— Страшно… — проговорил он.

И в этот момент сорвался курок. Ребристый отросток сзади пистолета вдруг дернулся — и тут же грохнул выстрел. Голова Самойлова отдернулась от ствола и мгновенно изменила свою форму, брызнув с противоположной стороны темными каплями. Рука с пистолетом от выстрела вскинулась к потолку, и тогда раздался еще один выстрел. Наверное, он и мертвый продолжал нажимать крючок…

Больше этого зрелища выдержать я не могла.

В конце концов я закричала. Скачком перепрыгнула через тело убитого Игорька и шипящую дымящуюся фляжку и выскочила в коридор. Через мгновение я была на улице. Рванула калитку и оказалась в переулке.

Вокруг разливалась тишина летней ночи. Темные дома, темные окна… И лишь фонари уличного освещения среди шелестящей темной листвы.

Нужно было бежать. И нельзя было привлекать ничьего внимания. Понимая это, я решительно направилась в глубь какого-то темного двора.

Уже от угла обернулась на дом, где жила в последнее время. Он был еще темен, ничем особенным не отличался от остальных. И ничто не говорило о том, какую жуткую тайну укрывают его стены.

Боже мой, милая моя Виолетточка, в какое же дерьмо ты умудрилась вляпаться!

ЭПИЛОГ

1

Итак, перевернута последняя страница рукописи. Теперь передо мной остался лежать только пухлый заклеенный конверт, оказавшийся в самом конце папки, у обложки.