Исповедь шлюхи

— Мама их учит писать и считать. — Гордо сообщила Ирочка: — Жалко, что мы теперь ходим в другую школу.

— Совсем не жалко. — Возразил Саша: — В детдоме учатся сироты, а у нас есть папа.

— А у меня еще и мама. — Добавила Ирочка: — Пусть учит тех, кто там остался и всем двоек наставит.

— Почему двоек? — Возразила Лена: — Среди моих учеников есть очень способные ребята. Они будут получать пятерки.

— Лена, скажи честно… — потребовал Саша: — Если бы Ирка училась у тебя, ты бы ей всегда пятерки ставила?

— Почему всегда? — Удивилась Лена.

— Она же твоя дочь.

Ребята перестали жевать и с интересом ждали ответа на каверзный вопрос Саши.

— Вы думаете, что я враг своей дочери?

Саша не понял:

— Почему враг?

— Если учитель ставит хорошую оценку за плохие знания, ученик вырастет балбесом. Я не хочу, чтоб моя дочь стала такой. Вот поэтому я и сказала, что я ей не враг.

Самый маленький из мальчишек, Митя, очень внимательно смотрел на Лену, хотя слушал ее в пол-уха. Его волновал совсем другой вопрос:

— Лена, ты теперь будешь женой нашего папы?

Лена от неожиданности покраснела:

— С чего ты взял?

— Вы же будете жить вместе. А взрослые тети и дяди, когда живут вместе, становятся мужем и женой.

— Митя, ты еще слишком мал, чтобы судить о таких вещах. Я буду помогать Олегу Николаевичу управиться с вами. Это как бы моя работа.

Митя понял слова женщины по-своему:

— Ты будешь работать нашей мамой?

— Что-то в этом роде. — Улыбнулась Ситенкова и добавила: — И надеюсь, вы все мне будете в этом помогать. А теперь собирайте портфели. Вам пора в школу, а мне на работу.

Они спускались с Вороньего холма. Лена смотрела, как ребята дружно вышагивают вместе, и впервые за много лет ощутила себя если и не счастливой, то спокойной и умиротворенной. Она неожиданно не только вновь обрела дочь, но стала необходимой и этим мальчишкам. Они, как и ее Ирочка, потеряли отцов на войне, и общее горе роднило женщину с чужими детьми. Еще она думала о Голеневе. Он ей показался очень странным. Вчера, когда уходил, оставил ей конверт с деньгами. В нем оказалось десять бумажек по сто долларов. Лена однажды уже приняла от заведующей отделением психбольницы американские деньги и понимала, что Олег выдал слишком много. В школе она получала зарплату в рублях, но если их пересчитать по курсу, выходило долларов тридцать. А здесь целая тысяча! В девяносто первом году это были огромные деньги. «Я прекрасно прокормлю ребят и на двести», — сказала она афганцу.

«На питание и одежду детей я буду выдавать отдельно, а это ваша зарплата за месяц», — ответил Голенев и никаких возражений слушать не стал. Когда он ушел, Лену долго не оставляло ощущение неловкости, а потом решила: «Раз он может за мою работу столько платить, пусть платит. Деньги лишними не бывают. Но жить я буду, как привыкла. Скромно, без всяких ненужных расходов. Если он поймет, что переплатил, я ему их верну». Эта мысль ее успокоила, и она о деньгах больше не думала. Но сам бывший афганец ее заинтересовал. Таких мужчин она раньше не видела

* * *

Алексей Михайлович Нелидов после отъезда Голенева из Бирюзовска три дня думал, а на четвертый согласился принять в кооператив два отеля на берегу моря. Оформив необходимые бумаги, он взял супругу и отправился осматривать новые владения. Нине Петровне Нелидов хотел поручить руководство отелями. Такой ответственности женщина испугалась, но муж настоял. Поэтому ехала она с ним не в качестве жены, а в роли будущего директора.

Отель «Парус» состоял из двух корпусов — главного в пять этажей и двухэтажного спального. Оба здания окружала эквалиптовая роща, в которой имелось несколько беседок и один живописный грот с фонтаном. И беседки и грот требовали ремонта, а фонтан не работал вовсе.

— Господи, как все запущено. — Ужаснулась Нина Петровна словами известного прикола. Но супруга кооператора и не думала шутить. Фраза вылетела из ее уст совершенно искренне.

— Подожди переживать, починить фонтан и беседки можно за два дня. — Успокоил ее Нелидов: — Давай поглядим, что еще предстоит сделать…

Сопровождавший их комендант пансионата Курочкин, круглолицый розовощекий мужчина, складывающий губки бантиком, неожиданно захихикал.

— Что вас так развеселило, Валентин Константинович? — Полюбопытствовал Нелидов.

Курочкин прокашлялся и перестал смеяться:

— Если говорить о ремонте, начинать надо не с фонтана, а с бойлерной и кухни. Горячей воды у нас уже месяц нет, а главная плита того гляди развалится. Канализация в аварийном состоянии. Раз в неделю подвалы затоплены. Бывший директор «Паруса», Усманов, эпидемстанцию, можно сказать, на зарплате держал. Иначе нас бы давно прикрыли.

Нелидов остановился и внимательно посмотрел Курочкину в глаза:

— Вы хотите у меня работать? — Губки коменданта снова сложились бантиком: — Не слышу ответа? — Поторопил Нелидов.

— Как не хотеть. Мне еще девять лет до пенсии, а в нашем городе вакансий немного…

— Тогда идите к себе в кабинет, берите лист бумаги и пишите все, что требует ремонта, реконструкции или замены. Если что-либо упустите, и я это по ходу дела обнаружу, тут же будете уволены.