Исповедь «содержанки», или Так закалялась сталь

В этот день я настолько устала, что не могла засиживаться и, попрощавшись с ребятами, поехала вместе с мамой в гостиницу. А ребята остались. И вот что произошло дальше.

Для начала небольшая предыстория. Перед выходом на сцену в полуфинале всегда интеллигентный Эдвин, который по сравнению с нами походил на ангела, внезапно отличился весьма фривольным поступком. Буквально за пять минут до выхода на сцену его внимание привлекло глубокое декольте Диминой бэк-вокалистки Юли Налимовой, где помещался шикарный бюст третьего размера. Понаблюдав за Леной Кулецкой, которая размахивала флажками прямо перед Юлей, он вдруг выхватил один из них и засунул флажок Юле в декольте. Происшествие тут же запечатлели подбежавшие папарацци, и особенно отличились корреспонденты некоего Интернет-портала. Они сняли Юлю с флажком на камеру и разместили у себя на сайте с подписью: «Sex-игры русских на Евровидении».

Эдвин хорошо запомнил этот портал – еще бы, ролик увидела его любимая девушка Адриана, что оказалось крайне некстати.

И вот в ресторане на втором этаже, оставшись втроем, ребята давали интервью для дневников Муз-ТВ и MTV. Тут же присоседились и журналисты небезызвестного Интернет-портала, поставив на стол прямо перед Эдвином свою камеру.

– А это чья камера? – вежливо поинтересовался Эдвин.

– А это российский портал… – так же вежливо ответили ему, назвав имя издания.

– Ах, этот, – очень-очень вежливо кивнул головой Эдвин и… изящным жестом подхватив камеру, выкинул ее в окно второго этажа в протекавший под окнами Дунай.

Все ахнули.

С утра меня разбудил звонок из редакции крупного издательства, которое владеет вышеупомянутым порталом:

– Вчера ваш Эдвин выкинул из окна нашу камеру, – без предисловий начал мужской голос. – Что это за безобразие?

– Как? – сонным голосом отвечаю я, силясь понять, что вообще происходит. – То есть я не понимаю, поясните… Я могу еще поверить, что это сделал Дима, Женя. Но Эдвин?

– Да-да, именно Эдвин, – подтвердили на том конце провода.

– Ой, бога ради извините, – заохала я. – Я все улажу, не волнуйтесь, пожалуйста…

Быстро умывшись, чтобы проснуться, я отправилась будить Эдвина. Через полминуты в ответ на мой стук он открыл дверь и предстал передо мной в знакомом халате и с сильно помятым лицом:

– Эдвин, ты что наделал? – вытаращив на него глаза, спросила я.

– Я… это… наверное, выпил немного вчера, извини, – заплетающимся языком попытался оправдаться Эдвин.

– Эдвин, это ты камеру выкинул в реку? – устроила я допрос с пристрастием.

– А это камера была, да? – удивленно вытаращился на меня Эдвин. – Что-то было, помню… А ее разве не выловили?

– Нет, – начала я сердиться. – Не выловили.

– Ой… – только и ответил Эдвин.

Бесполезно было его тормошить. Разбудив Женю, который находился во вполне вменяемом состоянии по сравнению с Эдвином, и предварительно выпросив, что за камера и какой модели была у журналистов, я вприпрыжку побежала разыскивать точно такую же.

– Вот, что с людьми делает Евровидение, – дружно сошлись мы с Женей во мнениях.

А пресса просто с ума сходила от удовольствия, вовсю мусоля подробности вчерашнего пиршества. «Госпожа Рудковская отчалила в гостиницу, а три мушкетера устроили гульбище, выкинув в Дунай камеру известного Интернет-издания». Столько поводов, сколько дала газетам наша делегация, не дал, пожалуй, больше никто. Такое ощущение, что журналисты только за нами толпами и ходили, с нетерпением ожидая, пока мы в очередной раз что-нибудь выкинем.

Мои реверансы команде Интернет-портала и лично Араму Ашотовичу за то, что не обиделись и вошли в положение.

ВИВАТ, РОССИЯ!

Дружба и любовь никогда не заканчиваются. Хотя бывают разные серии.

Дима Билан

До самого последнего момента на нас пытались морально давить. Перед финалом мы смотрели все репетиции, а Филипп, который всегда держался неподалеку, обязательно норовил ввернуть какой-нибудь комментарий. Увидев, что зрители с восторгом встречают албанскую певицу, Филипп вдруг приблизился к нам и закричал, указывая на нее:

– Я знаю, она точно выиграет! She is magic! She is winner!

– Да окстись, Филипп, Господь с тобой, – отмахиваюсь. – С чего ты взял, что она выиграет? Посмотри, номер слабоват…

– Нет, эта темная лошадка точно выиграет! – продолжал настаивать Филипп. – Готов поспорить с тобой на сто тысяч долларов!

– Извини, Филипп, – холодно отвечаю я, пытаясь сдержать волнение. – Но на сто тысяч я спорить не буду. Только на миллион. И этот миллион я ставлю на то, что Дима выиграет. Пари?

– Таких денег у меня нет, – расстроился Филипп. – Но если ты так уверена…

– Уверена, – буркнула я. А у самой на душе была полная сумятица.