Исповедь социопата. Жить, не глядя в глаза

Большинство людей ощущает самый громкий (сильный) из воспринимаемых сигналов – как внутренних, так и внешних. Благодаря социопатии я могу сама выбирать, к какому именно сигналу прислушаться. Иногда здорово выбирать человека, которому стоит подражать, или испытывать чувства по выбору, но это может стать и тяжким бременем. Если я нахожусь в обществе, мне приходится все время прощупывать эфир. Большинство улавливают социальные и моральные намеки, потому что автоматически подстраиваются под эмоциональное состояние других, подсознательно читая язык тела, и инстинктивно выдают адекватную реакцию. Эмпаты в этом отношении похожи на мобильные телефоны, автоматически настраивающиеся на ретранслятор с самым мощным в районе сигналом. Социопаты, напротив, больше напоминают традиционные радиоприемники. Я смогу услышать самый мощный сигнал только в случае, если сознательно настроюсь на нужную волну или буду целенаправленно рыскать по эфиру. Это требует большого труда; достичь нужной настройки можно лишь методом проб и ошибок. Очень часто самое лучшее, что я могу сделать, – это понять, что ошиблась, пропустила важный намек, и снова приняться за поиск нужной станции.

Недавно это произошло у меня с одной из студенток. Я спросила ее о смысле латинского выражения duces tecum, так как на предыдущих занятиях она выказала определенные знания латыни, но она не стала отвечать на вопрос. После занятия она подошла ко мне и сказала, что завтра не придет, потому что утром умерла ее бабушка и она улетает на похороны в другой город. У меня упало сердце, я испытала сильную тревогу и начала говорить банальные фразы сочувствия. «Примите мои соболезнования», – сказала я, придав лицу соответствующее скорбное выражение (от души надеясь, что получилось правдоподобно; к счастью, скорбящие люди не слишком пристально вглядываются в выражение лиц соболезнующих). Девушка молчала. Я принялась дальше нести всякий вздор: «Попросите кого-нибудь из одногруппников дать вам конспекты следующих занятий. Мистер Смит обычно записывает свои лекции на диск; попросите его оставить запись для вас…» Студентка молчала, избегая смотреть мне в глаза. Я не знала, что сказать, и решила закончить разговор: «Соболезную вам в вашем горе».

Девушка решила, что разговор окончен. Я не поняла, какова вообще была цель этого разговора и смогла ли я оправдать надежды студентки, но еще сильнее разнервничалась, когда увидела, что к ней подошла подруга и принялась ее успокаивать, отчего девушка, по-видимому, расстроилась еще больше. Мне вдруг захотелось немедленно уйти, но девушка загораживала мне выход. К счастью, я вспомнила, что из аудитории есть аварийный выход, ведущий в узкий проулок, и я позорно бежала, скрывшись в ночном мраке. Я бросила вещи в машину и поспешно выехала с парковки, решив никогда больше не иметь дела со студентами, у которых умирают бабушки.

Как видите, не умею обращаться с чужими эмоциями. Правда, с годами я научилась маскировать ошибки, быстро перебирать возможные эмоциональные варианты и находить подходящие решения, как играющий в шахматы компьютер. Но социальные и эмоциональные взаимоотношения бесконечно разнообразны, и я никогда не смогу угнаться за эмпатами в интуитивном понимании эмоций и автоматическом естественном реагировании.

Относительное отсутствие эмоций может оказаться полезным в некоторых профессиональных ситуациях, но оно же может стать причиной болезненного напряжения в отношениях с друзьями и возлюбленными. Меня абсолютно не тревожат вещи, которые, по их мнению, непременно должны расстроить, как, например, возможность разрыва отношений. Не так давно я сказала друзьям, что у моего отца только что случился сердечный приступ, и они растерялись, не зная, говорю ли я серьезно или шучу и можно ли шутить по такому поводу. Растерянность была обусловлена тем, что мои слова не сопровождались выражением отрицательных эмоций. Действительно, когда мне устанавливали диагноз «социопатия», думаю, что одно мое качество – говорить об эмоционально нагруженных предметах, не проявляя никаких эмоций, – убедительнее других, предъявленных мною психологу, указывало на социопатию. Именно проявление эмоций мне труднее всего симулировать.

Отсутствие эмоциональности часто расценивают как мужскую черту. Мужчины, с которыми я встречалась, иногда жаловались, что рядом со мною чувствуют себя женщинами. Я не знаю, как выглядела бы моя социопатия, если бы я была мужчиной. Мне часто кажется, что у мужчин она выражается откровенно антиобщественным поведением, хотя не всегда проявляется у женщин. По женской социопатии проведено сравнительно мало исследований, но проведенные показывают, что для женской социопатии характерны две или три основные черты, такие же, как и у мужчин социопатов, – отсутствие способности к сопереживанию и удовольствие от манипуляции другими людьми и от их беззастенчивого использования; но женщины, как правило, не склонны к физическому насилию и импульсивному поведению.