Исповедь Стража

Я знаю — это он писал моим родителям, когда я, юный дурак, искал какого-то несуществующего высшего смысла в своей, в общем-то, обычной, заурядной жизни, забывая о самом простом и главном. Он заставил меня понять, что высший смысл — это не красивая смерть, а занудная, тяжелая работа, и не всегда удастся не то чтобы благодарность за это получить, а хотя бы плоды ее увидеть.

«Я служу Королевству, а не королю…»

«Во что я верю? Верю я в Королевство и своих людей, а в остальном это дело только мое и Эру Единого. Перед ним и отвечу».

«К сожалению, мальчик мой, настает время, когда выбор приходится делать каждому. Я думаю, ты сумеешь поступить, как порядочный человек. Как просто порядочный человек. Поверь мне, это — главное».

«Благо Королевства… Знаешь ли, благом Королевства можно объяснить и оправдать все, что угодно. Далее то, что когда у меня разыгрывается геморрой, то лучше ко мне с делами не соваться. А по мне, благо Королевства — в порядочных людях. И сила тоже. Впрочем, это мое решение. А уж как ты решишь — думай сам».

«Скоро Королевству очень понадобятся именно порядочные люди. Поверь мне. Очень скоро».

Я набрался смелости и спросил у него напрямую — за что все-таки держат за решеткой Борондира?

— Да ни за что, — ответил господин Линхир, слегка усмехаясь. — Если хочешь, он жертва моего радения о судьбах Королевства. Придумать причину просто. Все мы не безгрешны. — Его лицо резко посуровело. — Можешь считать меня сволочью, но для меня благо Королевства выше жизни одного человека. Но этот, как я понимаю, не опасен.

— Сам по себе — вряд ли, — ответил я. — Дело даже не в том, что он проповедует. Эта проповедь из толпы мало что стоит. Но вот если такая проповедь пойдет сверху, да еще и от лица власти…

Мы переглянулись. Мы поняли друг друга.

Я уже принял решение. Но у меня еще есть время…

О Гондолине в этой Книге почему-то лишь упоминалось. Не понимаю, почему. Тургон тоже ведь потомок Финве. Наверное, потому, что он тоже не встречался с Мелькором лично. По крайней мере, в Средиземье. А такие летописца, видимо, не интересовали. Да и уничтожение Гондолина трудно чем-либо оправдать, кроме боязни того, что Тургон когда-нибудь выйдет и надает, как уже было. Благородных причин тут как-то не выдумаешь. Зато здесь была история предательства Маэглина.

О МАЭГЛИНЕ

Орки напали ночью, неожиданно. Перебили всех, кроме Маэглина. В нем сразу распознали вождя; конечно, надо бы доставить его Гортхауэру… однако оркам хотелось позабавиться. Маэглин в ужасе слушал, как они обсуждают, что с ним делать. Выхода не было. Сейчас, пожалуй, даже Ангбанд пугал его меньше грядущей расправы.

Люди появились из-за деревьев бесшумно, как тени.

— Это еще кто? — прищурился их предводитель.

— Эльф, — неохотно буркнул кто-то из орков.

— Я не слепой! — рявкнул человек. — Я спрашиваю, кто, какого рода?

У Маэглина затеплилась слабая надежда на спасение. Он привык, что Люди почтительно относятся к королям Нолдор и их родне.

— Я Маэглин, племянник короля Тургона, — сказал он, пытаясь придать своему голосу внушительность и уверенность. Удалось это ему плохо, однако лицо человека просветлело. Маэглин перевел дух и приободрился.

— Значит, племянник Тургона? — как-то ласково сказал человек.

— Отдай его нам, Гонн, — мрачно вымолвил кто-то из воинов.

— Нет, ты подожди. Племянник Тургона — это хорошо. Это очень хорошо. Это, значит, что же, ты королю Финголфину внуком приходишься? Да мне просто повезло! Ты не бойся, оркам я тебя не отдам.

— Он наш, — прорычал предводитель орков. — Наша добыча!

— Сразу видно, что альвы и харги — братья по крови. Верно, очень хочешь ты поговорить с ним по-братски. Но скажи-ка мне, кто ты такой, чтобы решать? — недобро усмехнулся Гонн, положив руку на рукоять меча. — Может, тебе и владыка Твердыни не указ?

Орк колебался. Гонн снова повернулся к эльфу:

— И в Аст Ахэ я тебя не отправлю, альв, внук Финголфина. И ребята мои тебя не тронут. — Он ласково улыбался. Потом вдруг его лицо дернулось в злой усмешке. — Я сам тобой займусь. Я твою голову сам Повелителю доставлю, сволочь! — проревел Тонн.