Исповедь Стража

— Я не могу вам сейчас ответить. Одно скажу — если когда-нибудь судьба занесет меня в Ханатту, я прежде всего приду к вам со всеми моими вопросами и ответами.

— Пожалуй, и у меня будет к вам немало вопросов. — Он без улыбки, очень серьезно смотрел на меня.

— Надеюсь, у нас будет тогда время для разговоров… Как вы сказали? Ее звали — Айори?

— Да…

— А не Аллуа?

Он чуть не поперхнулся. Долго кашлял.

— Это… тайное… имя… богини, — почему-то шепотом произнес он.

А я сидел, не в силах ничего сказать. Предо мной начала приоткрываться одна из тайн. Аллуа. Айори. Одна из Девяти тех несчастных детей, избранных для неведомой цели… Ее путь привел ее в земли юга. Может, я смогу найти ответ у наших бывших врагов? Что за цель? Где остальные? И вообще, что все это значит? Я с ума сойду…

Мы еще некоторое время разговаривали. Я спрашивал о Мордоре, о том, что они думают об этой земле сейчас. Он ответил, что сейчас там почти никто не бывает. Эта земля опустела, божество покинуло ее. Только призраки временами являются над развалинами. А он во время своего послушничества, конечно же, посетил этот край. Видел странные сны, о которых он не стал мне рассказывать. Но, по его убеждению, Мордор не покинут. Там что-то есть, но что — он не стал мне рассказывать. Или просто не мог объяснить.

ГЛАВА 29

Месяц гваэрон, день 24-й

Не сплю уже несколько ночей. Ем как попало и что попало. До Книги руки не доходят, Борондира не видел уже давно. Устал страшно. Время поджимает, надо все скорее закончить, чтобы быть готовым к любым переменам…

После той встречи мы с господином Айанной как-то сразу сблизились. Это было что-то вроде молчаливого уговора не вести нечестной игры. Мы больше не говорили о делах государств, посвятив наши беседы лишь тому, что нас сближало как двух исследователей. Мы были схожи нашим стремлением познать суть сущего. И теперь каждый из нас был для другого источником тайн и разгадок этих самых тайн. Мы были нужны друг другу. Но судьба отмерила нам всего три дня, и это было горестно. Харадцы должны были почтить своим присутствием Кормалленское поле в день Меттарэ. Точнее, их попросили, и они изъявили вежливое согласие. А меня ждали мои дела. Но я еще раз посетил господина Айанну, и цели мои были корыстными — я хотел добиться у него протекции на случай, ежели мне доведется побывать в Ханатте. Я хотел, чтобы меня допустили к архивам. Ко всем, к которым только сочтут возможным допустить чужеземца. Я сам просил принять меня, и он, конечно, не отказал. Странно, как мы успели сблизиться! Наверное, это потому, что мы были интересны друг другу. Кто знает, если бы нам судьба отвела больше времени, мы, может, просто выжали бы друг из друга все, что только возможно, и расстались бы на этом добрыми приятелями, не более того? Или, напротив, сблизились бы еще больше?

Господин Айанна поразил меня своим встревоженным и расстроенным видом. Я неплохо разбираюсь в людях и потому понял — он скрывает страх. Он кого-то или чего-то боится. Он пытался быть вежливым хозяином, но это плохо ему удавалось. И я не выдержал. Мне неловко было донимать человека своими просьбами, когда его мысли где-то еще и когда его что-то тяготит. Я спросил его напрямую:

— У вас неприятности? Я могу чем-нибудь помочь?

Он неопределенно покачал головой.

— Не знаю, у кого больше неприятностей, господин Галдор, у меня или у вас.

— В чем дело? — подобрался я.

— Дело в том, — он в упор посмотрел на меня, — что мне довелось разговаривать с первым Советником вашего короля. Вы можете считать это дерзостью, можете считать, что я нарушаю правила посольства, но я не могу не сказать вам. В нем есть что-то нехорошее.

— Он дурной человек, то есть?

Он посмотрел на меня еще пристальнее.

— Господин Галдор! Прежде чем я вам об этом скажу, я должен объяснить вам кое-что. Именно вам. Сядьте.

Я, естественно, сел.

— Вы понравились мне. Вы славный человек, и мне хотелось бы продолжить наши ученые беседы. Наверное, то, что я сейчас скажу, несколько повредит интересам моего государства. Но вы, думаю, и сами догадались, что я не просто жрец. Я тоже догадываюсь о том, где вы служите. Так что здесь нам играть друг против друга бесполезно. Сейчас речь пойдет даже не о наших государствах. Здесь нечто большее и более страшное. Я понимаю — я ханаттанна, из страны, которая слишком долго была вам врагом. Но поверьте мне, я готов поклясться чем угодно — я говорю вам правду. Ничего дурного в целях нашего посольства нет. Мое присутствие здесь — лишняя предосторожность. Дело в том, господин Галдор, что я маг. Другого слова на вашем языке я не могу подобрать. Я знаю, что у вас магия… как бы это сказать… неприлична, что ли… Это считается чем-то дурным…

— Я понял. Продолжайте. — У меня холодок полз по спине. Почему-то мне стало страшно.